Фудзино Асагами поднялась, все еще находясь в легком оцепенении. В комнате никого кроме Фудзино. Свет выключен… нет, его не было с самого начала. Ее окружала лишь глубокая темнота.

Фудзино выдохнула, ощупывая волосы. Пучок слева был срезан. Скорее всего тем парнем с ножом, который был на ней секунду назад. Вспомнив это, она наконец оглядела помещение. Это был бар в подвале. Заброшенный полгода назад из-за банкротства, он стал местом тусовки трудных подростков. …В углу стоял складной стул. …Посреди комнаты – биллиардный стол. …Вокруг разбросана еда из магазина, а мусор свален в кучу. От них, похоже, исходил неприятный запах. Тошнотворная вонь, стоявшая в помещении, раздражала Фудзино. Это руины… или какие-то трущобы далекой страны? Даже представить невозможно, что по лестнице можно выйти в нормальный город. Единственное, что здесь нормально – запах принесенной ими спиртовки.

– Ой…

Она элегантно огляделась. Разум Фудзино еще не полностью функционировал. …Она еще не осознала, что только что произошло. Она подобрала кисть руки, оказавшуюся у нее под ногами. На оторванной руке были часы. На цифровом экране было написано «20 июля, 1998». Время – 8PM, после произошедшего даже часа не прошло.

От внезапной боли Фудзино застонала. Сильная боль в районе живота. Она согнулась, не в силах выдержать сдавливающую боль. Ее руки коснулись пола, раздался всплеск. Она увидела, что все помещение затоплено.

– Ну да, точно, сегодня же дождь, – сказала Фудзино вслух, вставая. Она посмотрела на свой живот. Там было немного крови… в том месте, куда ее ранили эти лежащие здесь люди.

Тот, кто ранил Фудзино, был знаменитостью в городе. Из всех бросивших школу подростков он особенно выделялся, считался лидером местных хулиганов. Он собрал группу таких же ребят, и они творили что хотели. Одной из их забав была Фудзино – они ее насиловали. Без особой причины. Скорее всего потому, что Фудзино была ученицей Академии Рэйен для девушек, и притом очень красивой. Они были грубы и безжалостны, и одного раза им было мало. Они, похоже, понимали, что их за это могли посадить, но, увидев, что Фудзино никому ничего не рассказала и страдала в одиночестве, успокоились. Они поняли, что Фудзино в их власти, и стали постоянно приводить ее сюда. Этой ночью все было также, они были совершенно расслаблены, но однообразие уже стало им надоедать. Он принес нож, по-видимому чтобы сделать однообразный процесс более возбуждающим. Гордость их главаря была уязвлена, поскольку даже после изнасилования Фудзино продолжала жить нормальной жизнью. Он хотел неоспоримого доказательства своей власти над ней. Приготовившись совершить нечто крайне жестокое, он вытащил нож, но ее лицо оставалось спокойным. Разозлившись на девушку, выражение лица которой не изменилось даже когда к лицу был поднесен нож, он повалил ее и…

– Нельзя идти в таком виде.

Фудзино осмотрела себя, ощупывая залитую кровью одежду. Ее кровь была только на животе, но чужая кровь перепачкала ее с ног до головы. Отмыть, по-видимому, будет непросто.

– Как глупо… так перепачкаться, – пробормотала Фудзино.

Она пнула одну из разбросанных по полу конечностей.

«Меня что, больше злит то, что я перепачкалась в крови, чем то, что они меня насиловали?» – подумала Фудзино, удивляясь собственной ярости. Снаружи идет дождь… в этот час прохожих должно быть немного. Несмотря на дождь, холодно быть не должно – сейчас лето. Она отмокнет под дождем и смоет кровь в каком-нибудь парке.

…Приняв решение, она вдруг успокоилась. Выйдя из лужи крови, она наконец пересчитала разбросанные трупы. Раз, два, три, четыре… четыре… четыре… четыре, сколько бы она не считала! Она поражена. …Одного не хватает…

– Один значит ушел?.. – чуть слышно пробормотала она.

А значит меня поймает полиция. Если он пойдет к ним, меня арестуют. Но… пойдет ли он в полицию? Как он сможет им все объяснить? Расскажет им для начала, как насиловал меня, Фудзино Асагами, и угрозами заставлял молчать? Исключено. Это невозможно, и у подобных людей мозгов не хватит выдумать убедительную историю.

Немного расслабившись, Фудзино зажгла стоящую на столе спиртовку. Она осветила все помещение. Стали отчетливо видны шестнадцать разбросанных по полу рук и ног. При желании можно было найти четыре тела с головами. Залитая оранжевым светом комната окрашена свежей красной краской – безумное зрелище. Фудзино мало интересует эта жуткая сцена. …Один сбежал. Ее месть еще не закончена… К счастью, еще не конец.

– Мне придется мстить?

Фудзино пугала мысль, что придется убить еще одного человека. Ее тело задрожало, словно говоря ей, что этого делать нельзя; но если она этого не сделает, опасность будет грозить ей самой. Но все равно, она не хотела больше делать ничего плохого… В самом деле не хотела.

…На отразившемся в луже крови лице рот скривился в улыбке.