Эпилог

Она открыла глаза и почувствовала смутное беспокойство.

Вот полоток собственной комнаты в привычном общежитии. Тут, наверное, все комнаты одинаковые, и обои в них одинаковые, но уж точно не пятна на потолке. Она спиной чувствовала знакомую кровать, даже запах здесь знакомый. Лирин явно в собственной комнате.

Но как она здесь оказалась? Вот что её беспокоило. А ещё…

– А…

– Что ты делаешь?

Больше всего её беспокоило нависшее над ней нечто. Оно стояло над ней на четвереньках.

Синола расстёгивала пуговицы пижамы, в которую почему-то была одета Лирин.

– Нуу… в лифчике ведь спать неудобно… подумала я.

– Спасибо, но это лишнее.

– Да зачем тебе лифчик, Ли-тян, с твоими-то формами? Он тебе не нужен, носишь просто для порядка, и самой, небось, неудобно.

– Сказала же… это лишнее.

Она поднялась, сталкивая Синолу, и стала застёгиваться обратно. На пижаме было всего четыре больших пуговицы, две из них расстёгнуто. Из под пижамы уже выглядывал белый лифчик, и Лирин почувствовала, что краснеет.

– Ну ты даёшь… – пробормотала она, застёгиваясь и успокаиваясь.

Как она здесь оказалась? Вспомнила. Она была у отца, напал Гахард. Отец упал, и Лирин перестала понимать происходящее. Но при всей смутности воспоминаний она точно знала, что видела Синолу.

– Сэмпай… Что… с отцом? – через силу спросила Лирин, выдавливая из себя каждое слово.

Она уже представила себе худший ответ и боялась услышать от Синолы именно его…

– Всё хорошо, – ласково улыбнулась Синола находившейся на грани обморока девушке. – Твой отец в больнице. Не волнуйся, он поправится, пусть и не сразу.

– Хорошо.

Силы вдруг покинули Лирин, и она снова легла. Она почувствовала облегчение, в уголках глаз защипало.

– Как… хорош…

Она не смогла договорить. К горлу подступил комок, и Лирин зажала рот рукой, сдерживая рыдания. Она думала, что снова кого-то потеряла. Что снова у неё на глазах ушёл тот, кто ей так нужен. Хлынули слёзы, она закрыла лицо ладонями, а Синола её обняла. Лирин плакала у неё на груди.

Скоро Лирин уснула, прямо на руках у Синолы. Она уложила снова уснувшую – на этот раз естественным сном – Лирин и вышла из комнаты.

– Совершила ли я ошибку, выслав мальчика?

Синола говорила уже в коридоре, хотя Лирин её не слышала.

– Но другого выхода не было. Прости, – извинилась она с тихим вздохом и закрыла дверь, надеясь, что утром, в выходной день, встретит обычную Лирин.

***

Под усеянным звёздами небом стояли рядом два города. Целни и вымерший, так и оставшийся безымянным город. Казалось, что город – чей центральный механизм полностью разрушен взрывом – всего лишь тень Целни.

На краю Целни, откуда виден другой город, что-то светилось. Это не был белый свет уличного фонаря. Свет был жёлто-золотистым. Источник слабого, едва разгоняющего темноту света парил в воздухе. Излучала этот свет человеческая фигура. Маленькая обнажённая девочка с волосами длиннее собственного роста.

Сознание города. Эго города, также известное как электронный дух. Её звали так же, как и город. Неудивительно, ведь это её настоящее имя.

Целни. Обычно она летала лишь по отделению центрального механизма, но сейчас была здесь. Она рассеянно смотрела на небо своими огромными глазами.

Перед электронным духом вспыхнул новый свет, и она перевела взгляд. В глазах Целни отражался золотой козёл. Её взгляд стал печален.

Козёл беззвучно покачал головой. Что они друг другу сказали? Человеческий слух, конечно же, не смог бы ничего уловить.

Встреча была очень недолгой – козёл исчез. Целни печально покружила в воздухе и улетела в сторону центрального механизма.

Ночной город продолжал спать.