5. Клятва

Наступил день боя. Заправка сернием из шахты завершилась, работы сворачивались. Школьный совет сообщил, что на завершение уйдёт два-три дня, после чего Целни, вероятно, возобновит движение.

Энтузиазм собравшихся на боевой площадке зрителей чувствовался даже в раздевалке. Лейфону с трудом верилось, что здесь же сидит хмурая Наруки.

— Ты как?

— Не очень, — вяло отозвалась она. — Нервы. Думала, смогу себя в руках держать…

Наруки тяжело вздохнула и уронила лицо в ладони. Лейфон её понимал. Она в невообразимом положении. Наруки сама вернулась во взвод, чтобы наблюдать за ходом событий, но не всё происходящее было для неё приемлемо.

Лейфону тоже было тяжело на душе. Он должен ранить Дина и Дальшену. Не смертельно. Это он помнил. Надо, чтобы они в лучшем случае полгода не могли нести военную службу. Но тут никак не обойтись без катаны. Не обойтись без приёмов Сайхарденов для катаны.

Мечом, правда, тоже возможно. Мастерство Лейфона делает возможным и работу с мечом. Но такого уровня, как при работе с катаной, он не достигнет. А значит, есть вероятность провалить дело. Беспокойство скручивало желудок Лейфона узлом. Он вырос с катаной в руках, стиль катаны стал для него сущностью Военного Искусства, — а теперь он сбился с пути и дерётся мечом.

Впрочем, Лейфон сбился с пути уже давно… Ещё когда стал Обладателем. Вручённый ему дайт Небесного Клинка Лейфон превратил в меч, им и сражался. Однако… Теперь он возьмёт в руки катану. Он чувствовал отвращение к самому себе. И не только отвращение…

— Лейфон… — окликнула его Нина.

В её взгляде не было той решительности, какая наблюдалась в прежних боях. Похоже, она тоже не могла отнестись к этому бою как к обычному.

— Ты как? — спросила она, повторяя только что заданный им самим вопрос.

Лейфон смог лишь горько усмехнуться в ответ. Пришёл студент из обслуживающего персонала и позвал на выход. Нина вышла, так и не услышав ответа. Шарнид хлопнул Лейфона по плечу и вышел следом. Затем Наруки.

Лейфон медленно встал и последовал за ними чуть в отдалении.

Приблизилась Фелли.

— Фонфон, — тихо позвала она, и в другой день он бы обеспокоился вопросом, услышали ли остальные.

Но сейчас это была такая мелочь. Он даже не заметил. Катана в его руках, вчерашний разговор с Шарнидом, решительность Нины и планы Хаиа… В голове столько всего вертелось, что до остального просто не было дела.

— Что?

Поэтому он спокойно отозвался. Вечно равнодушное лицо Фелли дрогнуло. Он не понимал, почему.

— Чего хочет Хаиа? — спросила она.

— Захватить его, наверное. Только…

Поймает, и что потом? Ни Лейфон, ни Фелли не знают.

«Его» — это золотого козла, которого Лейфон встретил в соседнем, разрушенном городе. Козёл сказал Лейфону что-то странное и исчез. Он не исключал, что козёл и похоронил останки жителей города. Нина не исключала, что козёл — сознание города, электронный дух. Она оказалась права.

Свергнутый. Так его назвал Хаиа. Обезумевший, одичавший электронный дух вырвался за пределы города. Хаиа сказал, что «как-нибудь справимся». И что надо вместе искать. Лейфон не знал, почему Хаиа проник в Целни специально ради этого Свергнутого. И даже пообещал взамен — от имени Салинванских Наёмников — защиту Целни от гряземонстров в течение года. Лейфону это не нравилось. Казалось, что Целни ничего не теряет. Слишком всё складно выходит.

Но сейчас ему и без этого слишком многое предстоит продумать, и более того, немедленно воплотить. Размышлять о планах Хаиа просто некогда.

— Не знаю, — только и сумел сказать Лейфон.

Похоже, ответ не удовлетворил Фелли. Она его пнула. Потом зашла спереди и добавила по голени.

— Ты чего?

— Чтобы думал в следующий раз, — сказала она, развернулась и ушла.

— Да что такое…

Поскольку ударила Фелли, особо больно не было. Но он не очень понимал, чем навлёк на себя её гнев. И уже некогда было о ней беспокоиться. Коридор перед ним был залит светом, и светом не искусственным. Бой сейчас начнётся.

Рука сама потянулась к охватывающей пояс портупее. Сапфировый дайт или лёгкий адамантовый? Меч или катана? Рука в нерешительности остановилась между ними.

***

Над боевой площадкой разносился голос студентки-ведущей. На этот раз нападающей стороной выступал десятый взвод. Семнадцатый, взвод Лейфона — в обороне.

Согласно прогнозам, преимущество не на стороне малочисленного семнадцатого взвода — так сказала Мифи. Основная причина в том, что десятый тоже силён в нападении.

Взвыла стартовая сирена. Её дополнили вопли зрителей.

Первым двинулось облако пыли со стороны десятого взвода. Дальшена. Она шла напролом, сжимая превратившийся в пику дайт. Неслась прямо вперёд, не опасаясь ловушек. Они двигалась так, будто знала, что ловушек нет — ни психокинетических зарядов, ни простых.

Бегущая девушка отображалась на больших, установленных перед зрителями экранах. Ветер трепал пышные золотые кудри, сверкали модифицированные доспехи. Красный китель с белыми полосами и длинными, как у плаща, полами. Полы завораживающе развевались на бегу, и казалось, что это зверь мчится по полю.

Она не случайно игнорировала ловушки. За спиной Дальшены тенью следовал её спутник. Дин. В руках он держал несколько тросов. Они походили на стальные нити Лейфона, только толще и не так много. На концах тросов находились заострённые грузики, и Дин манипулировал ими на бегу, посылая вперёд Дальшены. Ловушки, если они есть, сработают от тросов.

На некотором расстоянии за Дином следовали четверо бойцов его взвода. Шесть человек работали вместе, обеспечивая успех броска Дальшены. Коронная атака десятого взвода.

«Видел?!» — мысленно вскричал Дин, когда они преодолели половину площадки.

Семнадцатого взвода не наблюдалось. Наверное, решили дать бой перед базой, чтобы не рисковать. Столь трусливый план вызвал у Дина усмешку.

«И без тебя справимся!»

Он не настолько высоко оценивал собственный военный талант. Сказать по правде, за четыре года, прошедшие с его приезда в Целни, он не смог продемонстрировать достойного роста. За этот период, когда организм развивается стремительнее всего, Дин не продвинулся в Военном Искусстве. Здесь крылась его самая затаённая тревога. Без напитка он не смог бы поспевать за Дальшеной и одновременно манипулировать тросами, уничтожая ловушки. Дальшена и Шарнид одарены иначе, чем он сам. Они познакомились на первом курсе, а к третьему, когда вступили во взвод, способности этих двоих возросли. Оружием, благодаря которому Дину удавалось держаться наравне с ними, был интеллект. Знакомство с ними Дин считал большой удачей.

Но Шарнид его предал.

«Видел?!» — хотел заорать Дин.

Они были идеальной командой — которую Шарнид разрушил. Словно говоря, что всё напрасно.

— Шена! Сметём их! — крикнул Дин движущейся впереди Дальшене.

Вместо ответа она лишь ускорилась.

Она разобьёт и отбросит всех, кто двинется на перехват. Кэй собиралась в пике, и она, словно клык дикого зверя, вспарывала воздух площадки.

За растущими в центре деревьями показалась база семнадцатого взвода.

Внезапно ситуация изменилась. Как только они миновали деревья, земля слева и справа взорвалась. Ни тросы Дина, ни психокинетик не обнаружили взрывчатку, заложенную в стороне от маршрута взвода.

— Потерь нет. Вперёд! — крикнул Дин, чтобы Дальшена не останавливалась.

Но взрывы и не имели целью остановить десятый взвод. Густая завеса пыли заволокла половину площадки и скрыла поле боя от глаз зрителей. Управляемая психокинезом камера тоже стала бесполезна, и экраны показывали лишь облако поднявшейся пыли. Получилась гигантская дымовая завеса.

— Будьте готовы к нападению, — предупредил Дин следующих за ним бойцов.

Он принял завесу за признак готовящейся атаки. Но зачем лишать обзора не только их, но и зрителей?

От психокинетика сообщений о движении семнадцатого взвода не поступало. Командир Нина Анток, Лейфон Альсейф, вступившая во взвод прямо перед боем новенькая, а также психокинетик Фелли Лосс стояли перед флагом.

Не хватало только Шарнида, исчезнувшего сразу после начала. Кэй-глушение позволяет укрыться так, что не засечёт даже психокинетик. Для военного, ведущего снайперский огонь с большой дистанции — такого, как Шарнид — раскрытие позиции делает атаку особенно предсказуемой, поэтому кэй-глушению надо уделять особое внимание. И Шарнид его уделял. Более того, Дин полагал, что среди военных Целни Шарниду нет равных в снайперском деле.

— Берегитесь снайпера, — предупредил Дин, думая о том, что первый выстрел свою цель настигнет.

Главное, чтобы не его и не Дальшену. Он слегка отступил, чтобы остальные его заслоняли. Попадание в него приведёт к поражению. Все понимали. Тем же грозит попадание в нападающую, Дальшену, которое приведёт к резкому падению наступательной мощи — но девушка не колебалась ни секунды. Напротив, помчалась вперёд, словно уже увидела врага. Расстояние между нею и Дином стало увеличиваться.

Сообщение о движении перед флагом пришло слишком поздно. Атака пришла спереди и справа, рассекая строй взвода. Лейфон. Он двинулся одновременно с появлением завесы и метнулся наперерез с помощью кэй-вихря, разделяя взвод и отрезая Дальшену от Дина.

— Вперёд! — крикнул он остановившейся Дальшене.

Пока Лейфон сдерживает их здесь, трое остальных расправятся с Дальшеной. Таков, вероятно, план семнадцатого. Они правильным образом используют выдающуюся боевую мощь Лейфона Альсейфа. Но даже если в предстоящей схватке с Дальшеной они разменяются потерями один к одному, их ждёт следующая стычка, где им троим будет противостоять пятеро. А ещё Дин верил в силу натиска Дальшены. Нина Анток как боец великолепна в обороне, но против копья Дальшены никому не устоять. А уж о новенькой и говорить нечего. Дальшена даже пули Шарнида отобьёт.

Но подтверждение о Лейфоне пришло с запозданием, и сюрпризы, как оказалось, этим не исчерпывались.

— Шарнид! — услышал он полный изумления и ярости крик Дальшены.

***

Разговор состоялся вчера. Лейфон пошёл в видеокомнату тренировочного комплекса. Его позвал Шарнид.

Видеокомнат в комплексе несколько. В них взводы просматривают отснятые записи. Ведь если оборудование размещать в тренировочном зале каждого взвода, его с большой вероятностью сломают в ходе тренировок.

Лейфон постучался, как договаривались, во вторую комнату. Заперто не было.

— Приветик, прости, что вытащил сюда.

Прежде ему и в голову не приходило изучать информацию о будущем противнике. Поэтому в комнату Лейфон вошёл впервые. Ничего особенного видеокомната собой не представляла — просто здоровенный экран, белая доска и трубчатые стулья. Комнату использовали и для того, чтобы, изучая действия вражеского взвода в записи, составлять собственный план. Шарнид смотрел на экран, улёгшись на двух стульях.

Экран показывал десятый взвод, видимо в записи Нины. Завораживающая атака Дальшены взята крупным планом. Нина не могла похвастаться операторским талантом — камеру постоянно трясло. Впрочем, простому оператору вообще не под силу заснять быстрые движения военных.

Лейфон старался не смотреть на экран. Он никогда не хотел знать о противниках, предпочитал оставаться в напряжении — но сейчас дело не в этом. Он хотел, чтобы завтрашний бой с Дальшеной был честным. Обычно его это не сильно заботило, но он испытывал чувство вины за предстоящее. Не перед десятым взводом, а перед Шарнидом. Лейфон не знал, что случилось в прошлом, но знал, что Шарнида и двоих из десятого когда-то можно было назвать лучшими друзьями.

— Да, так и есть, — пробормотал Шарнид после недолгого молчания.

Звуков с экрана не доносилось, если не считать шума оборудования.

— Шена не принимает.

— А?

— Напиток…

— Точно?

Про девушку по имени Дальшена Лейфон не знал. Но с запрещённым напитком связан командир взвода, Дин. И Лейфон, естественно, полагал, что напиток принимает весь десятый взвод.

— То есть она не знает?

Тогда её можно не трогать. Факт немного успокаивал Лейфона.

— Нет, знает, наверное, — чуть заметно покачал головой Шарнид. — Она знает Дина лучше меня. И не могла не заметить перемены в нём. Мда…

Он цокнул языком и постучал пальцами по ножке стула.

— Мягкая она. Поборница честности и справедливости, всегда ведёт себя по-рыцарски благородно, — но стоило столкнуться с мухлежом среди своих, как она замешкалась. Для успокоения совести побегала в попытках что-то выяснить. Слабачка.

Шарнид говорил с равнодушным видом. Это означало, что он очень зол.

— Выслушай меня. Мы познакомились на первом курсе. Учились в разных классах, но на занятиях военного факультета по командным боям оказались в одной команде. С тех пор были вместе. Сдружились до безобразия. Тогда нас заметила прежняя командир десятого взвода. Хорошая девушка. Мы были зелены и на всё готовы ради неё. Поражение в военном турнире она переживала тяжело. Ей было до слёз обидно покидать любимый город, ничего для него не сделав. Увидев её такой, мы принесли клятву — защитить Целни собственными руками.

Он вздохнул.

Защитить Целни. Та же клятва, что и у Нины. Разница лишь в том, что Нина попала в мясорубку турнира в составе взвода, а они — нет.

— Но знаешь, всё началось ещё когда мы приносили клятву. Дружба начала рушиться.

Лейфон слушал с удивлением. Но решил помолчать. Шарнид хочет что-то сказать. Что-то, ради чего начал весь разговор.

— Всё очень просто. Дин влюбился в командира, Шена в Дина, а я в Шену… Идиотский такой паровозик. Вот мы и поклялись: Дин ради командира, Шена ради Дина, я ради Шены. Я уже тогда понимал, что между нами происходит. Но подумал, что обойдётся. Все скрывали свои чувства. Прикрылись клятвой, обманывая себя. На третьем курсе вступили в десятый взвод, приняли участие в боях взводов. Мы хорошо работали. Каждым двигало что-то своё, получалось неплохо. Но я, знаешь ли, снайпер. Я увидел поле боя издалека. Объективно оценил состояние дел и почувствовал, что рано или поздно всё рухнет. Кто-нибудь не выдержит. Мысли Дина хотя бы заняты той, кого здесь больше не было, но для нас с Шеной всё было иначе.

Выходит, не выдержал Шарнид? Похоже, так и случилось.

— Он пошёл на поводу у собственной слабости, оттягивая неизбежное — и вот результат. Причина также и в том, что я не довёл дело до конца. Расстаться следовало с большим скандалом. Чтобы никто и помыслить не мог о восстановлении команды — мой недосмотр в том, что я этого не добился.

Быть может… он откликнулся на призыв Нины, чтобы искупить свою вину?

— Лейфон, — позвал Шарнид. — Решение уже принято?

— Да.

Как раз сегодня Лейфон дал ответ президенту.

— Можешь предоставить Шену мне?

Лейфон кивнул — отказать он не мог.

***

— Шарнид! — крикнула Дальшена, явно пытаясь понять, что он здесь делает.

Шарнид появился прямо у неё на пути. Там, где снайперу стоять не следовало. К тому же вместо своего коронного оружия, снайперской винтовки, он сжимал два дайта в форме пистолетов.

— Решил застать меня врасплох каким-то хитрым манёвром?!

Она побагровела от злости. Больше всего… больше всего бесили доспехи Шарнида. Модифицированные, с похожим на плащ кителем. Такие же, как у неё и Дина. Доспехи были изготовлены для них троих, когда они вступили в десятый взвод.

— Всю его хитрость ты испытаешь на своей шкуре.

Шарнид вскинул пистолеты и выстрелил. Кэй прошла через его руки в дайты, механизмы которых сконцентрировали её и произвели выстрелы. Кэй-снаряды один за другим вылетали в сторону Дальшены со скоростью, которую обычная внешняя кэй развить не позволяла.

Дальшена изменила направление движения. Она высоко прыгнула, уклоняясь от кэй-снарядов. Внешняя кэй, Бросок Волка. За её спиной раздался взрыв внешней кэй. Взрыв толкнул её вперёд, и она стрелой полетела на Шарнида. Он отпрыгнул. Земля взорвалась, поднялись облака пыли.

— Кх!

Оказавшись в густой завесе, Дальшена растерялась. Такого не должно происходить, когда влажность почвы боевой площадки нормальная. Вокруг не пыль, а песок.

— Вы изменили почву! — крикнула она, стараясь защитить глаза.

Ради этого боя Нина заложила перед базой мешки с сухим песком. Удар Дальшены поднял песок в воздух и заблокировал обзор. Кэй бушевала в воздухе, усиливая завихрения. Песчаная буря утихнет не скоро. Таким же образом была поднята завеса пыли над всей площадкой.

— Кх…

Она отвлеклась на песчаный взрыв и потеряла из виду Шарнида. Попыталась его обнаружить — и не смогла. Кэй-глушение. Он полностью скрыл своё присутствие и теперь ждёт возможности нанести удар.

— Где ты?!

Она прищурилась — держать глаза открытыми было трудно, попадал кружащий в воздухе песок. Дальшена взяла пику наизготовку и застыла, выжидая.

Движение.

— Есть!

Она махнула пикой. Стоявший справа от неё с уже поднятым огнестрелом Шарнид цокнул языком и отскочил.

Перед самым выстрелом кэй-глушение приходится отключать.

— Как я и думал, так просто тебя не возьмёшь.

— За кого ты меня принимаешь?

Она бросилась на него с пикой. Шарнид, пригнувшись, сблизился. Отклонил пику правым огнестрелом и поднял левый. В момент, когда он нажал на спуск, Дальшена извернулась. Кэй-снаряд царапнул китель. Она попыталась отдёрнуть оружие и отступить. Но правая рука Шарнида как приклеенная следовала за пикой, повторяя все её движения. От столкновения кэй-потоков там, где сцепились ствол и копьё, сыпались голубые искры. Шарнид пытался поднять левый огнестрел, Дальшена отклоняла его свободной левой рукой. Так они стояли, сцепившись, и каждый нападал и оборонялся одновременно.

— Зачем, Шарнид? — спросила она, не прекращая борьбы.

Каждый, естественно, по-прежнему внимательно следил за движениями противника.

— Затем, что ты дура.

— Чт…

— Знать и бездействовать могла только дура.

Дальшена побледнела. Видимо, сразу поняла, что речь о Дине и напитке.

— И вы всё это устроили…

Похоже, она поняла… Песчаная завеса вокруг площадки — мероприятие, слишком масштабное для простой ловушки десятому взводу — создана для сокрытия происходящего от глаз зрителей.

— Вот именно, — кивнул одними глазами Шарнид. — Зачем допустила?

— Тебе ли спрашивать?!

Дальшена словно взорвалась, выбрасывая внешнюю кэй. Шарниду пришлось отступить.

— Не понимаешь, что послужило причиной? Шарнид, это всё твоё предательство!

— Ты про клятву? А она того стоила? Шена, по-настоящему ли ты верила в свою клятву? — спросил он, и Дальшена не ответила. — Ты ведь уже всё поняла. Никакой искренности в нашей клятве не было. Удобный повод обмануть свои чувства.

— Замолчи!

Дальшена бросилась в атаку. Она всем телом вложилась в удар, и Шарнид откатился, уклоняясь. Перекатившись, он вскочил и тут же вскинул оба огнестрела. Но Дальшена, не обращая на него внимания, продолжала двигаться вперёд. Атака была ложной. Она намеревалась прорваться к Дину.

— Не уйдёшь.

Шарнид нажал на спуск. Целился в ноги. Расстояние более чем достаточное для снайперской винтовки, но сейчас у него были пистолеты из хромового дайта, предназначенного скорее для нанесения ударов. Плохая кэй-проводимость не позволяла выстрелу достичь точности литиевого дайта.

Он вёл беглый огонь. Кэй-снаряды разрывались под ногами Дальшены. В цель они не попали, но ей пришлось остановиться.

— Даже не думай.

Он быстро перегородил ей путь, готовясь снова схватиться в ближнем бою.

— А ты, мерзавец, значит, не против?

— Против я или не против, таковы последствия его выбора, — крикнул он, перепрыгивая просвистевшее по дуге копьё и открывая ответный огонь.

— Дин в самом деле думает о городе. Да, возможно, всё и правда началось с его чувств к ней. Но судьбой города он тоже озабочен всерьёз.

— Да знаю я.

Шарнид тоже знал. Дин за всё берётся всерьёз, даже если берётся по дурости. И когда он понял, что одной влюблённости для защиты города мало, то решил, несомненно, любой ценой исправить ситуацию.

— Тогда зачем мешаешь?

— Он пошёл неправильным путём.

Мотивы Дина привели к извращению цели. Он пытался убедить себя, что город надо защищать ради самого города, ради всех живущих на нём людей, — но в глубине души не верил. И его цели извратились.

— А что в нём неправильно? Кто имеет право решать, что наращивать силу в соответствии с чувствами — неправильно? — в ярости крикнула Дальшена, и Шарнид нахмурился.

В её голосе слышалась фанатичная убеждённость: Дин не может ошибаться.

На долю секунды Шарнид замешкался. Остановился. Взмах пики настиг его. Не подставь он в последний момент огнестрел, удар по голове мог бы лишить его сознания. Сила удара отбросила его и потащила по земле. В таком положении он открыл огонь по Дальшене, не давая ей убежать к Дину.

— Если он всё делает правильно, почему не рассказал тебе о напитке? — спросил Шарнид, вставая. — Почему не дал напиток тебе?

Она снова побледнела.

— Молчи.

— Почему не сообщил о напитке? Почему молчал, если не чувствовал за собой вины?

— Молчи!

Дальшена воткнула пику в землю. Возможно, она сейчас могла бы отбиться от Шарнида и побежать к Дину. Но вместо этого воткнула пику.

Шарнид не понимал, что она делает. Но чувствовал, что она не успокоится, пока не заставит его замолчать. Хорошо, подумал он, сохраняя непроницаемое выражение лица. Если она объединится с Дином, Шарниду её не остановить. Лейфон с ней, наверное, справится. И этого Шарнид допустить не может. Не хочет допустить. Это участь Дина, Дальшена тут ни при чём. Он бы согласился. Так считал Шарнид. Потому что Дин, даже не отдавая себе в этом отчёта, не позволил Дальшене связаться с напитком.

— Он чувствовал вину, вот и не сказал тебе. Разве не так?

— Сказала же, замолчи, — прошипела Дальшена и повернула рукоять пики.

Поверхность части оружия осыпалась, обнажая тонкий эфес.

— Ого…

На глазах изумлённого Шарнида она схватила этот эфес и выдернула. В её руке оказался изящный тонкий клинок.

— Не думай, что только ты скрывал свою истинную силу.

Она взмахнула рапирой и бросилась на Шарнида.

***

«Твоя задача — нейтрализовать вражеского психокинетика», — вспомнила она слова Нины перед боем. Десятый взвод не должен понять, что происходит. Песчаная завеса мешает обзору, и если отрезать фронт от психокинетика и лишить их связи, изолировать их будет совсем легко. Песок подняли в воздух с целью не только скрыть бой от глаз зрителей, но и нарушить обзор десятому.

Наруки побежала. Она стартовала одновременно с Лейфоном и бежала за ним.

Ну и скорость! Он в мгновение ока ушёл далеко вперёд. Одновременно с сигналом о начале боя её напряжённость уступила место откуда-то взявшейся решительности. Двигалась она не идеально, но, как ей казалось, процентов на восемьдесят от идеального. Но с Лейфоном она тягаться не могла. До такой степени…

Этого мгновения хватило, чтобы по-настоящему понять, насколько он её превосходит. Лейфон сильный… Она уже видела его в боях и на полицейской работе и догадывалась, что его уровень — не уровень студента. Теперь оказалось, что по-настоящему она не знала о нём ничего. Наруки почти физически ощущала, как её иллюзии, будь то наивность первокурсницы или собственная самонадеянность, рассыпаются в прах.

Чёрт. Она не слишком уверенно владела внешней кэй, но свои способности к работе с внутренней оценивала высоко. Негоже так позорно проигрывать — пусть даже бойцу взвода — там, где требуется лишь мышечная сила, решила Наруки и, разозлившись, ускорилась.

Ожидаемой погони не появилось. Нина была в полной уверенности, что Лейфон всех остановит, и Наруки тогда отнеслась к её словам скептически. Но остановить её по-прежнему никто не выходил.

Доверие, однако, подумала Наруки. Как бы он ни был силён, должна же Нина хоть немного беспокоиться, посылая его против множества противников. А она отдала приказ без колебаний. Впрочем, товарищи Лейфона по взводу знали его силу лучше, чем Наруки с подругами.

Есть Лейфон, который с ними, и Лейфон, который с нами… подумалось ей вдруг. Если спросить её, который настоящий, она, наверное, скажет, что оба. Он лишь немного меняется в зависимости от того, с кем общается. Дело не в притворстве, просто он показывает ту часть себя, которая более соответствует моменту. Наруки и самой доводилось испытывать такое чувство — будто в полиции она другая, чем с подругами. Но видеть такие маски на ком-то другом непривычно и удивительно.

А вот она ему так доверять не может, подумала Наруки — имея в виду Мэйшэн. Для начала, Мэйшэн — не военный. Ей не доводилось ощущать в бою плечо товарища, полагаться на него без оглядки. Просто добрая девочка. Плакала, когда Наруки вернулась из боя с напавшими на Целни гряземонстрами. Сейчас никто жизнью не рискует, просто идёт бой между двумя взводами. Но если опять что-нибудь случится, и Лейфону придётся столкнуться с опасностью — сможет ли Мэйшэн спокойно сказать, что всё будет хорошо? Конечно нет. Какую роль сыграет эта разница… Наруки пока не знала. Не хотелось бы, чтобы критическую. Первый человек — к тому же противоположного пола — к которому проявила интерес близкая подруга после прибытия в Целни. И не исключено, подумала Наруки, что первая любовь. Хочется, чтобы всё у Мэйшэн сложилось… но Лейфон привлекает не только её. Да уж…

Больше времени на печальные, но посторонние мысли не оставалось. Наруки пробежала больше половины площадки, в поле зрения показалась база десятого взвода. Этот район песчаная завеса не захватила.

Раздались удивлённые возгласы зрителей. Послышался возбуждённый голос студентки-ведущей. Зрители сосредоточили всё внимание на оставляющей пыльный след Наруки.

— Ээй! — крикнула она, чтобы привести себя в чувство, и стала сосредоточенно вглядываться.

Она искала психокинетика десятого. Сложностей быть не должно — у нападающей стороны не было возможности, да и потребности, предварительно укрепить свою базу. Ограждение состояло лишь из земляной насыпи, и Наруки, обнаружив по ту сторону психокинетика, бросилась к нему.

Скорость восприятия и передачи информации у психокинетика выше, чем у военного. Впрочем, в противном случае в стремительно меняющейся обстановке боя он просто не смог бы оказывать военным информационную поддержку с тыла. И он наверняка быстро заметил приближение Наруки. Но в плане физических способностей психокинетик не слишком отличался от гражданского. Вопрос в том, насколько быстро он заметил Наруки и какие оборонительные меры предпринял.

— Впереди множество психокинетических терминалов. Осторожно, — раздался в ухе спокойный голос Фелли, и Наруки побежала зигзагами.

Рядом раздались взрывы. Сверкали вспышки, гремел гром, перед глазами мелькали огненные языки. Психокинетические заряды. Практически единственный способ атаки психокинетика. Тщательно расставленные заряды подрывались с учётом скорости Наруки. Она лавировала между взрывами, прикрыв уши и прищурив глаза, чтобы не лишиться барабанных перепонок и ориентации в пространстве.

Перед глазами плясали пятна от вспышек, но она напряглась, уточнила позицию психокинетика, выхватила дайт и бросила. Торинава — вот что она попросила у Харли. Впрочем, это, строго говоря, была не верёвка. Цепь из хромового дайта. Тонкая цепь из мелких звеньев полетела так, как и рассчитала Наруки, и связала психокинетика. Она сблизилась с обездвиженным противником и одним ударом оглушила его.

Восхищённая зрелищным выступлением против взрывающихся зарядов, толпа одобрительно загудела. С чувством облегчения от выполненной задачи Наруки посмотрела в сторону фронта, где по-прежнему клубилось песчаное облако. Что задумал Лейтон?

***

Лейфон ещё не взял в руки дайта.

С каждым движением круживший в воздухе песок хлестал кожу. Он попадал и в глаза, и Лейфон действовал, почти не полагаясь на зрение. При этом он продолжал сдерживать яростный напор четверых бойцов взвода. Дин держался за их спинами, предоставив им самим сражаться с Лейфоном. Иногда Дин, потрясающим образом улучив момент, проводил собственную атаку выбросом тросов. Тросы, словно психокинетические ловушки, поджидали возможности дополнить атаку остальных.

Но Лейфон оставался невредим. Прищурившись, он наблюдал за кэй-потоками. Их было множество — судя по всему, из-за напитка. Больше всего беспокоило отсутствие контроля. Да, приёмы внешней и внутренней кэй использовались, но избыток кэй просто выплёскивался из бойцов. Кэй-артерия их явно не слушалась — даже в Целни таких военных во взвод бы не взяли.

У них проблемы, подумал Лейфон. Напиток, наверное, прекращает действовать, и на них наваливается чудовищная усталость. Как у Нины, когда она перерасходовала внутреннюю кэй. Столь же резкий отказ организма им не грозит — потому они до сих пор и в строю — но малозаметные отклонения будут накапливаться, пока не наступит тяжёлая расплата. Их надо остановить, подумал он.

Лейфон перешёл в контратаку. Он вышел из ритма, в котором действовал до сих пор. Ритм уже выработался — десятый яростно атаковал, Лейфон сдерживал. В этом ритме уже некоторое время действовали и нападающие, и Дин в их тылу. Теперь Лейфон сменил ритм и увидел, как взаимодействие четверых поколебалось.

Он не замедлил воспользоваться образовавшейся брешью. Его кулак мгновенно нашёл уязвимые места всех четверых — они упали.

Увидев вышибленных подчинённых, Дин издал удивлённый возглас.

— Да кто ты такой?

Неизвестно, понял ли он, что именно сделал Лейфон, но моментально оглушить четырёх бойцов взвода обычный студент-военный явно не мог. И одного этого Дину хватило, чтобы понять, что Лейфон пугающе силён.

— Наступают последствия твоего выбора.

Получилось пафосно, но ничего умнее он не придумал. Просто невольно повторил слова Шарнида. Сказанное придало сил и самому Лейфону. Он потянулся к портупее. Пустил кэй и восстановил выхваченный дайт. Лёгкий адамантовый.

— Иначе нельзя.

Он понимал, что так и есть — а значит, можно простить себя за то, что взял в руки катану. Позорное оправдание, но он здесь по собственной воле. Не то чтобы он хотел оказаться здесь, выступив в роли орудия Нины. Происходящее напоминало Грендан. Там он тоже не хотел столкнуться с последствиями злоупотребления статусом Обладателя. Достаточно сделать один выбор, а за ним тянется хвост проблем. Его выбор — оказаться в семнадцатом взводе. Но и Шарнид тоже в семнадцатом. И Фелли. И Харли. А теперь и Наруки. И личные обстоятельства каждого переплетаются с остальными. Сейчас они столкнулись с прошлым Шарнида. И столкнувшись, Лейфон сам решил, как будет действовать. Всё, что произойдёт в дальнейшем, не заставит его сомневаться по новой. Поэтому он сказал, что воспользуется катаной. Пусть даже таким образом он, по собственным меркам, совершит второе предательство.

Первое он совершил, не придав Небесному Клинку форму катаны. Такой поступок равносилен открытому отказу наследовать стиль Сайхарденов, переданный вырастившим Лейфона Делком. Став Обладателем, Лейфон пообещал себе, что будет любыми средствами зарабатывать деньги. Применять для этого переданный приёмным отцом стиль он не мог. Не хотел осквернять стиль отца.

Теперь он нарушил принесённую когда-то клятву. Что-то кольнуло в груди.

Катана удобно легла в руку. Лейфон лишний раз убедился в технических способностях вводившего настройки Харли. Но дело не только в настройках. Лейфона охватило чувство покоя, словно некая утерянная часть его самого вернулась и заполнила внутреннюю пустоту. Наверное, так и есть. Опорой нынешнего Лейфона станет стиль Сайхарденов для катаны. Как в прежние времена.

Его охватило чувство нерушимого равновесия. Лейфон напрягся, стараясь не утонуть в этом ощущении. От него надо избавиться сейчас же.

— Приступим, — объявил Лейфон, и Дин взревел в ответ.

Лейфон побежал, тросы метнулись к нему. И прошли сквозь него, захватив лишь воздух. Остаточный силуэт. Когда тросы настигли его, Лейфон уже ускорился. Внутренняя кэй, Мгновенная Тень. Изменение скорости обманывает чувства противника, а разлетающиеся на четыре стороны двойники усиливают заблуждение.

Запрещённый напиток может усилить выработку кэй, но без соответствующего уровня мастерства с этой кэй ничего не сделать. Лейфон проскользнул между хлещущими воздух тросами и встал перед Дином. Лицом к лицу. Нельзя портить финал подлым ударом в спину.

Внешняя кэй, Запечатывающие Иглы. Лейфон махнул катаной перед Дином, сверху вниз. Кэй, окутывавшая лезвие, брызнула, словно рассечённый поток воды, и обрушилась на Дина. Иглы внешней кэй пошли по траектории, отличной от линии удара катаны, и воткнулись в его тело в нескольких местах.

Он застонал и рухнул на колени. Следом упали на землю тросы. Лейфон знал, каково это — он испытал приём на себе, обучаясь. Боль не была чудовищной. Однако возникало гнетущее чувство, будто из тебя высасывают силы.

Он перекрыл приток кэй к конечностям. Если не открыть его в течение нескольких минут, нарушение кэй-потока на полгода, пожалуй, обеспечено. Сейчас надо лишь сохранять такое положение.

Лейфон осмотрелся — песчаное облако по-прежнему застилало полплощадки. Бушующая кэй не давала воздушным потокам утихнуть. Однако и Наруки, и Шарнид свою часть плана явно выполнили. А к тому времени, как Лейфон пустит кэй, уляжется, наверное, и буря.

— Лучше особо не напрягайся, — посоветовал он рычащему, пытающемуся подняться Дину. — Перенапряжение повредит кэй-артерию.

Артерия продолжала выдавать аномальные пульсации под действием напитка. Дин пытался ещё больше её напрячь. Но это всё равно, что сильным напором воды сносить плотину, перекрывающую канал — рухнет не только плотина, но и сам канал.

— Тебе не понять, — произнёс побагровевший от натуги Дин, пытаясь заставить слушаться непослушное тело. — Тебе, мерзавцу, не понять этого чувства, когда способностей не хватает, а сделать что-то надо.

Лейфон нахмурился, услышав столь резкое обвинение.

— В моей жизни тоже не всё шло гладко. Я здесь, потому что не справился.

— …

— Сила не решает всех проблем. Не решила моих, и потому я здесь. Не решила твоих. Ты выбрал наихудшее решение. Так что, с учётом обстоятельств, тебя ждёт не самая худшая участь.

— Кто решил?

— Что?

— Кто решил мою участь? Шарнид? Нина Анток? Президент? Не позволю окружающим выбирать мне участь. Не настолько я слаб…

Лейфон почувствовал бурление воздуха и настороженно поднял катану. Воздушные потоки снова разбушевались. Это Дин сосредоточил свою силу в кэй-артерии? Нет… Кэй из артерии в самом деле хлестала. Но настолько разогнать воздух она не могла. Казалось, само небо сейчас обрушится.

А главное, неприятное чувство было знакомым.

— Я всё делал для защиты города. Этот долг, естественное для военного чувство, вам, подлецам, не понять… — шептал Дин, пытаясь пустить кэй в конечности.

А потом заорал:

— И с чего вы взяли, что можете меня остановить?!

В ту же секунду Лейфон почувствовал, как воткнутые в Дина кэй-иглы разбились, и…

— Не может быть.

За его спиной Лейфон увидел золотого козла.