– Эй, слышал о пациентке из частной палаты на третьем этаже?

– Конечно. К середине вчерашнего дня разговоры по всей больнице ходили. Даже невозмутимый доктор Асика из неврологии потерял самообладание, верно? В тайне подобное оставаться не могло. Трудно поверить, но пациентка пришла в себя.

– Нет-нет, я не об этом. Ну, то есть о ней, конечно, но дело в другом. Знаешь, что сделала эта пациентка, как только очнулась? Только не падай – говорят, она попыталась выдавить себе глаза.

– …Что ты говоришь? В самом деле?

– Угу, думаю, отделение держит это в секрете. Мне рассказал паренек, который все время сопровождает доктора Асику, так что это точно правда. Говорит, стоило доктору Асике отвести взгляд, как она сдавила свои глаза ладонями сквозь бинты – такая вот жуть.

– Погоди-ка, эта пациентка ведь два года пролежала? Так она бы не смогла пошевелиться.

– Ну, это в обычном случае. У нее богатая семья, верно? В течение всего времени ее нахождения здесь мы разминали ее конечности, типа, чтобы суставы не затекали. Но поскольку разминку она делала не сама, движения суставов были для нее непривычны и, видимо, не очень хорошо ей давались. Благодаря этому ее попытка раздавить пару собственных глаз окончилась неудачей.

– …Все равно удивительно. Нас учили, что, хотя горизонтальная поза для больного наиболее удобна, в ней и ослабеваешь гораздо больше. Если она проспала два года, человеческие функции должны с трудом работать.

– Вот почему это даже доктора застало врасплох. Слушай, как оно там называется? Ну это, когда склера кровоточит?

– Субконъюнктивальное кровоизлияние.

– Угу, оно самое. Должно пройти само, но, поскольку пациентка продавила глаза аж до глаукомы, она сейчас даже видеть ими не может. Говорят, глаза ей забинтовали по ее же просьбе.

– Хм. Значит, даже очнувшись от комы, пациентка не видела света. …Темнота в темноте. Неправильно это как-то.

– Как-то? Там вдобавок еще проблема. Афазия… нарушение речи?