Кул ин те кафе [1]

День Лейфона проходил совершенно обычно, ничего особенного он не делал. Утром встал, пошёл в школу, там спокойно проучился до вечера, потренировался со взводом. Ничего заслуживающего упоминания в этой повседневности Лейфона Альсейфа, первокурсника военного факультета школьного города Целни, не произошло. Тренировка взвода тоже прошла как обычно. Командир Нина работала увлечённо, Шарнид не пойми как, Фелли была олицетворением безразличия, а Лейфон молча выполнял всю программу занятий. Уход Фелли сразу по окончании тренировки тоже был привычным.

И только Шарнид вместо того, чтобы поспешить на выход следом за ней, с ухмылкой дожидался Лейфона.

— Слышь, ты ведь сегодня не работаешь? Конечно нет, я же знаю.

— Нет, ну…

Сегодня он впервые за долгое время вспотел, и только что принял освежающий душ. Нина уже ушла, а в раздевалке боевой площадки стоял Шарнид, уже готовый к выходу и почему-то с воодушевлённым видом заслонявший проход.

— Так ведь? Потому что если работаешь, я над твоей невезучестью, приятель, буду смеяться, держась за живот и долго катаясь по полу.

— Перестань чудить, сэмпай. Хотя не работаю, да…

— Вот, значит везучий ты мужик. Идём, поделюсь сегодняшней радостью. Обычно я парней не приглашаю.

Шарнид крепко схватил Лейфона за плечо и повёл к выходу с площадки.

— А что, что случилось-то?

— Это надо видеть, — весело улыбнулся Шарнид кое-как вырвавшемуся Лейфону и пошёл вперёд.

Тот, ничего не понимая, двинулся следом.

***

Региосы. В них весь мир.

Мир покрыли загрязнители, усложнив жизнь обычных существ на большой земле, люди после загрязнения стали жить в оставленных алхимиками региосах и так же живут до сих пор — а может и не так же, узнать невозможно.

Жить в передвижных городах. И сражаться с угрозой, живущей в истинном мире, имя которой гряземонстры.

***

— Нам сюда.

Самоуверенный Шарнид привёл его в кафе. Размер заведения позволил бы назвать его и рестораном, содержимое вывешенного перед входом меню давало возможность плотно поужинать, но вывеска гласила: «Чайный дом «Мила». Одноклассница Лейфона, Мифи, кажется говорила, что заведение популярно из-за официанток в красивой форме.

— А… Тебя такое интересует, сэмпай?

И ещё говорила, что оно очень популярно среди посетителей мужского пола, но не очень среди женского. Шарнид же по разгульной натуре своей отдыхал с разными девушками, и здешняя атмосфера ему явно не подходила.

— Красивые девчонки — мировое наследие. Только их не унаследуешь.

Он рассмеялся над собственной шуткой и зашёл внутрь.

— Здравствуйте! — поприветствовал их звонкий голосок, и Лейфону на секунду захотелось отскочить.

Девочки в розовых формах с рюшечками поочерёдно здоровались с двумя вошедшими посетителями.

— Ээ…

— Вы вдвоём? Пройдёмте.

Он ещё не пришёл в себя, когда расторопная официантка привела их к столику. Лейфон сел, а Шарнид что-то шепнул ей на ухо. Та, хихикнув, расплылась в улыбке, кивнула, оставила им меню и удалилась.

— Что такое?

— Не буду портить сюрприз. Главное, что я угощаю, так что не стесняйся.

— Хм…

Его странная доброта тревожила, но Лейфон взял меню.

— Ты вот, приятель, такой усердный. А ведь и без этого был бы силён.

Шарнид, глядя в меню, заговорил о тренировке.

— Я не то чтобы усердный, просто мне двигаться нравится больше, чем думать.

— Наверное, тебя можно понять. Да, в конечном счёте бой взводов — это развлекуха. По сравнению с настоящим военным турниром.

— Ты ведь участвовал в предыдущем, сэмпай?

— Было дело. Но я тогда не во взводе был, рядовым бойцом, в усиление тыла поставили — работа непыльная. Если в следующий раз не выиграем, будет не до шуток, так что все взводы подходят к делу серьёзно. А значит, случается много интересных боёв, и мой кошелёк неплохо пополнился.

— Это азартные игры.

— Если ко всему относиться всерьёз, то и жизнь наскучит.

Обычному военному азартные игры бы с рук не сошли, так что провернуть такое мог, наверное, лишь Шарнид.

Решив забыть об услышанном, Лейфон закрыл меню.

— О, выбрал? Так, эй... — жестом позвал официантку Шарнид.

— И всё-таки, зачем мы здесь?

— Сейчас узнаешь.

Довольно посмеивающийся Шарнид отвечать не собирался, и Лейфон, не зная, куда девать взгляд, стал рассматривать пейзаж за окном.

Скоро к их столику подошли.

— Ваш заказ…

Произнесено это было тоном, совсем не похожим на тон встретивших их официанток — недовольным тоном? Невероятно мрачный голос источал ярость и показался Лейфону знакомым.

— А…

— Хм.

Он обернулся и увидел очень знакомое лицо.

Длинные волосы, вне тренировок обычно распущенные, собраны в высокий пучок на затылке и затянуты широкой лентой. Тонкие, безупречные черты лица. Длинные ресницы подрагивали, явно от гнева.

— Фелли… сэмпай? — растерянно пробормотал Лейфон, но с таким же успехом мог обратиться к стенке.

— Ваш заказ?

Это точно Фелли. Впрочем, другой такой красавицы в Целни и не сыщешь. Студентка военного факультета из семнадцатого, как и Лейфон, взвода, на курс старше Лейфона, младшая сестра президента и одарённый психокинетик — другой такой в городе и быть не может.

Но Лейфон не мог поверить, что Фелли… та самая, никогда не выказывающая эмоций Фелли… это воплощение хмурого безразличия облачилось в розовое платье с рюшечками и работает официанткой в такого рода заведении. Но она стоит здесь. Да и табличка на груди сообщала, что она «Фелли Лосс», практикантка.

— Что ты здесь делаешь?

— Вы готовы сделать заказ?

Она проигнорировала и второй вопрос Лейфона.

Шарнид чуть заметно трясся и, наконец, не выдержав, громко захохотал.

Но Фелли вместо того, чтобы в ярости удалиться, лишь дёрнула щекой и повторила:

— Вы готовы сделать заказ?

Что за кошмар мне снится, подумал Лейфон.

***

Шарнид застал её за просмотром журнала с объявлениями о работе — это оказалось главной ошибкой Фелли.

Так она решила, сжимая на кухне поднос с такой силой, что едва не погнула. Вокруг деловито сновали официантки в такой же, как у Фелли, розовой форме — при разработке которой упор делался исключительно на миловидность. Были платья, подчёркивающие большой размер груди их хозяйки — их носили и девушки более скромного телосложения, наращивая формы с помощью подкладок. Предлагали это и Фелли, на что та ответила категоричным отказом.

А главное, могла ведь догадаться, во что это выльется. Она тайком сверлила до сих пор хихикающего Шарнида испепеляющим взглядом.

— Работу ищешь? — поинтересовался он во время обеденного перерыва, когда Фелли, пообедав в одиночестве, стала просматривать журнал за чашкой чая.

— А… — в панике захлопнула тонкий журнал Фелли, поняв, что подошедший сзади Шарнид заглядывает через плечо.

Но этим не только ничего не скрыла, а ещё и показала обложку — да и если сейчас бросит журнал в портфель, от динамического зрения военного вряд ли что-то ускользнёт. К тому же Шарнид во взводе отвечает за снайперскую поддержку, и даже его обычное зрение лучше, чем у среднего студента военного факультета.

— А что, нельзя?

— Ну почему же нельзя. Просто у меня в голове не укладывается, что наша принцесса Фелли-тян ищет работу. Что случилось? Небось деньги кончились, а новых родители в этом месяце ещё не прислали?

— Ничего…

…подобного, хотела сказать Фелли, но прикусила язык. Родители слали деньги исправно, и точную сумму она не знала, но значительно больше, чем получали другие студенты. Полученными деньгами прекрасно распоряжался старший брат, не допуская излишних расходов. Финансовое положение никак не могло подвигнуть Фелли на поиск работы. Однако…

— То есть да. Брат увлёкся и купил слишком много книг.

Она решила пока свалить всё на брата.

— Ого, наш президент? С бюджетом-то проблем не будет? — не очень искренне заволновался Шарнид и в демонстративной задумчивости потёр подбородок. — Итак, тебе сейчас главное поскорее денег раздобыть, верно?

— Никаких сомнительных делишек.

— Всё честно, чисто и совершенно законно. Надо просто разносить еду.

Посмеивающийся Шарнид доверия у Фелли не вызвал. Но она решила, что раз уж подвернулся случай, то хотя бы попробует.

И вот что из этого вышло.

— Ух… Я ему припомню.

Он не соврал. Так и есть. И в самом деле, надо просто брать заказы и носить еду к столикам — но Фелли же не думала, что Шарнид приведёт её в кафе, где надо так одеваться.

— Ну что, новенькая. Пообвыклась?

— Я меню заучиваю, — обернулась Фелли, когда её позвали.

А самое ужасное, что она…

— Правда? Мне кажется, ты такая умничка, что сразу всё запомнишь.

Работает на этого человека. Парень с женственной манерой речи и в эксцентричном розовом пиджаке с рюшечками ласково улыбнулся Фелли и созвал официанток.

— Ну же, не стесняйтесь, покажите, какие вы красавицы. Каков наш девиз?

— Красота[2] правит миром!!! — отозвались они.

— Правильно!

Фелли смотрела на радостно закивавшего хозяина кафе и почувствовала, как начинает болеть голова.

***

— Ой, Шарнид-кун меня просто спас.

Кошмар не кончился. С этой мыслью Лейфон продолжал есть, стараясь не глядеть на человека в розовом.

— Вы теперь лучшие?

— Конечно. Я сразу сделал такую форму, и теперь все девочки предпочитают подчёркивать грудь, а на их фоне «холодная лоли[3]» просто блистает. Мне прям новую форму придумать хочется.

— Лейфон, это мой бывший одноклассник с первого курса, сейчас занимается одеждой и аксессуарами.

— Джеймс, очень приятно. Зови меня просто Джейми.

— Э, рад знакомству.

— Заявил, что простой магазин одежды ему неинтересен, и открыл такое заведение. Оказалось на удивление популярным, сейчас процветает.

— На самом деле есть у меня и обычный магазин на основе придуманной здесь одежды.

— Там дела, небось, похуже идут?

— Да уж, видно, не понять девочкам красоты этих платьев, да?

Лейфон не мог сказать, понимает он, о чём идёт речь, или нет… и на всякий случай решил придержать комментарии и ограничиться ролью слушателя.

— Чтобы поддерживать магазин на плаву, пришлось напрягаться здесь, и вообще всё ужасно было. Конкурентов прибавилось, работниц меньше стало приходить — из-за конкурентов, наверное, переманивать стали… и если бы ты не выручил, страшно подумать, что было бы.

— Это вы сейчас о Фелли-сэмпай говорите?

Он начал догадываться о подоплёке случившегося. В то, что Фелли сознательно пришла бы работать в такое место, верилось слабо.

— Да-да, она работу искала, и я её сюда рекомендовал.

— Аа…

Ну конечно, ничего толком не объяснив, привёл сюда… Лейфону стало её жаль. Однако с чего вдруг Фелли, никогда прежде не работавшая, стала искать работу?

— В общем, я чувствую, что благодаря ей мы на шаг опередили конкурентов. Говорят, у неё много тайных поклонников. Первое место по продажам наше.

— Это вы о чём?

— Хм? А… Последнее время в районе слишком много подобных заведений. Отбивают друг у друга посетителей, а выручка падает у всех.

— Сказать по правде, так, как мы, нигде не умеют. Но сейчас это стало модно. И открыться бы им где-нибудь в другом месте, так нет, все здесь собрались. Одни хлопоты от них.

— Ну, думаю, круг любителей подобных дел не так широк. С этой точки зрения собраться в одном районе, наверное, имело бы смысл… но как ни крути, а при нынешнем раскладе множество заведений друг друга и утопят.

— Избыточное соперничество породит нездоровую экономику.

— И торговый факультет рассудил, что в течение следующей недели пройдёт соревнование по продажам, и по итогам несколько заведений будут поглощены одним — лидером продаж.

— Мы, как основоположники, хотим стать здесь первыми. Но теперь у нас маловато влияния. Другие заведения берут нас за образец и прикладывают разные схемы, так что быть на шаг впереди в любом случае недостаточно. План часто и целиком обновлять гардероб пока работает, мы объявили, что на следующей неделе костюмы будем менять каждый день, и это, думаю, привлечёт посетителей, но…

— Однако чего никакой план не заменит, так это человеческого фактора.

— Так вот зачем Фелли-сэмпай?

— Именно.

Понятно ему или непонятно… Здесь какая-то тонкая грань, подумал Лейфон.

— А она… об этом знает?

— Ой, а как же. Я ж оплатил ей неделю вперёд.

— Аа, вот оно что.

Неделя… наверное, очень долго для непривычного тебе занятия. К тому же такая работа шла совершенно вразрез с любыми представлениями о Фелли. Как она справится?

***

Справлялась она не очень.

— Ваш заказ…

— А, э… Ужин с гамбургером.

— Что будете пить?

— Пить… Холодный чай.

— Подавать с едой? Или после?

— С едой, пожалуйста.

— Хорошо, спасибо за заказ.

Ровный голос… Её равнодушие контрастировало с розовым окружением и внушало посетителю чувство вины. Фелли, не замечая, покинула столик. Посетитель вздохнул с таким облегчением, словно груз с плеч свалился.

— Фелли-тян, улыбайся, улыбайся, — сказал хозяин, когда она передала заказ на кухню.

— Улыбаться?

— Да. Дари гостям свою лучшую улыбку.

— Улыбаться…

— Да. Не обязательно прям от всего сердца. Но и не дежурную. Можно наигранную, но чтоб люди чувствовали, что им рады. Вот, глянь на других девочек, — предложил он, и Фелли посмотрела на других работавших там официанток.

Все они расточали ослепительные улыбки.

Увидела она и парней, из которых одни под взглядом девушек тушевались, а другие начинали похотливо таращиться.

— Прямо на них можешь не смотреть, — поспешно добавил проследивший за её взглядом хозяин. — Если не получается поприветствовать, ослепи их своей красотой.

Что тоже непросто.

— У нас не требуется особенно наседать на клиента. Тут важнее искренность. Представь, что в хорошем настроении общаешься с друзьями.

— Искренность…

— Никак?

Похоже, его уверенность тоже начала иссякать.

— Я никогда раньше не улыбалась.

— Да что ты, а твой брат ведь так мастерски улыбается. Такую прекрасную улыбку изображает.

— И никто не знает, о чём он при этом думает.

— Да и неважно, что у тебя глубоко внутри. Главное, чтобы улыбка оставила впечатление. Твой брат это знает, потому и улыбается.

— Аа…

— Ну, давай потренируемся улыбаться. Попробуй сказать «здравствуйте», как те девочки.

— Здравствуйте.

— Неет, не улыбнулась. Ещё разок.

— Здравствуйте.

— Нет-нет, щёчки больше расслабь.

— Здравствуйте.

— Сейчас глазки не улыбаются.

— Здравствуйте.

— Напряжена.

— Здравствуйте.

— Не совсем то.

— Здравствуйте.

— Ещё раз.

— Здравствуйте.

— Ты сможешь.

Так продолжалось целую вечность.

Прошло около часа.

— Давай передохнём.

Первым сдался хозяин.

— У, упорства тебе не занимать, однако.

— Я не специально.

— Так ты и правда никогда не улыбалась?

Фелли пыталась выглядеть очень растерянной, но собеседник явно не понял. Проблема была давней. Ей очень трудно доносить свои эмоции до людей вне семейного круга.

— Практически.

Пришлось сказать так.

Хозяин вытер пот, немного подумал и сказал:

— Ну ладно, раз такое дело, не будем подгонять тебя под наш имидж.

— Аа…

— Будешь состязаться в собственном стиле. Холодная лоли. А на следующей неделе подготовлю для тебя особую форму. Хо-хо-хо… Давненько так интересно не было.

— Нет, я…

— Значит, решено, и этого больше не нужно. Один костюм в день… О-хо-хо-хо, я просто дьявол. О-хо-хо-хо-хо-хо…

Он удалился странным шагом, и Фелли была не в силах помешать.

Она не особо страдала из-за неспособности донести свои желания до окружающих. Считала, что другим всё равно, и то, как думают о ней, Фелли тоже не волновало. До сегодняшнего дня.

Сказать по правде, она хотела уволиться. У неё не было проблем с деньгами. Работа не приводила её в восторг. Желание во что бы то ни стало здесь работать её не мучило. Хотелось бросить полученные деньги прямо в лицо хозяину и сбежать.

— Ааах!!!

Нет, правда.

— Да! Да-да-да-да-да!!! Гений! Я гений!!! Супергений!!! Небо наградило меня непревзойдённым талантом. А может, я и есть небо? И буду возрождать забытые верования?

Если бы можно было сбежать от этого издающего странные стоны хозяина, она бы, наверное, сбежала.

— Простите…

— Да, бог. Я бог. И сказал я тогда. Вот она, красота. В красоте правда. И красота… призвала меня под своё начало.

— Я не обижусь, так что можете ответить честно.

— А, аа, прости. Результат превзошёл ожидания, и я на секунду покинул наш мир. Не волнуйся, такое, кажется, часто бывает.

— Часто?

Она отошла на несколько шагов от всё ещё трясущегося в возбуждении хозяина и снова осмотрела надетую на неё форму. Вроде бы… поменялась. Дизайном она и правда отличалась от менявшихся с каждым днём костюмов других официанток. Но цвет по-прежнему розовый, и рюшечки никуда не делись. Выделялась Фелли разве что немного другим оттенком розового.

— У меня были мысли, что больше всего тебе, пожалуй, подошёл бы всё-таки голубой или чёрный. Но я спросил себя, надо ли быть таким прямолинейным? Так ни твой мир не расширится. Ни мой талант не расширится. А главное, нельзя же поступаться своими же предпочтениями. Кто ищет красоту, ищет розовое.

— Не надо, пожалуйста, таких пословиц.

— Но это мой главный принцип. Беда, беда.

Никакого огорчения у него на лице не было — хозяин был доволен получившимся нарядом, и Фелли, глядя на него, не смогла возразить.

— Так, девочки. С этого дня и до конца недели поработайте как следует, пожалуйста. Вы воительницы, избранные, чтобы защищать власть красоты. Во имя красоты всего мира наполните сердца отвагой и надеждой и что есть силы осыпайте посетителей улыбками. Защитите то, что для вас превыше всего. А что для вас превыше всего?

— Конечно зарплата!!!

Так слёзы хозяина положили начало состязанию по продажам.

***

— Ну-ка, ну-ка, что у них вышло?

После тренировки Шарнид опять схватил Лейфона и привёл сюда. Они находились на крыше какого-то дома.

— А зачем мы сюда забрались? — устало спросил Лейфон Шарнида, пока тот, усилив зрение внутренней кэй, разглядывал кафе с водонапорной башни.

— Если следить вблизи, Фелли-тян рассердится, разве не ясно?

— Это так, но…

— А психокинез она на работе вряд ли применяет.

— Да нет, я не об этом.

— Если нам что-то помешает, плакали мои денежки.

— Ты поспорил на деньги?

— А ты думал. Я даже супероружие приготовил.

— Супероружие?

— Сам увидишь. Я не знаю, как это назвать, если не супероружием.

Он держал шею Лейфона в крепком захвате, и тот, с неохотой пустив внутреннюю кэй, стал наблюдать за кафе. Оно кишело посетителями. Кругом сновали девушки в розовом. Почти все посетители были студентами мужского пола в школьных пиджаках, и розовые девушки на их фоне бросались в глаза. И заметное количество мужских взглядов было сосредоточено на Фелли.

Облачённая в специальную форму, она шла с подносом в руках, вооружённая своим неприветливым взглядом. Безо всякого намёка на радушие поставила комплексный ужин перед сидевшим с раскрытым ртом посетителем и удалилась. И тем не менее, ни во взглядах, ни в поведении сидящих в кафе парней недовольства не ощущалось.

— Ну как?

— Ну…

Словами такое не опишешь, подумал Лейфон. Она и обычно-то неприветлива и равнодушна. Здесь же практически на лице написанное отвращение к работе портило весь настрой. Казалось бы, когда такая девушка приносит тебе еду, это только лишние нервы…

— Не понимаешь, — покачал головой Шарнид. — В неприветливости всё дело. Смотри, вокруг полно приветливых, красивых девчушек, видишь? Все одинаково улыбаются, красивых девочек перестаёшь различать. Даже Фелли-тян, как бы она их не превосходила. Эффект униформы. Когда все носят одно и то же и делают одно и то же, какие-то индивидуальные различия поглощаются. Различают их только они сами. Но с Фелли-тян всё не так. Одета похоже, но не так. К тому же остальные тебе, как положено, рады, а она нет. В чём дело, думаешь ты. А раз думаешь, цель достигнута. Одно это ставит её на пьедестал, и ты понимаешь, что хотел бы увидеть её улыбку. Не служебную улыбку. Настоящую.

Настоящую улыбку. А Лейфон ведь её тоже не видел.

— А ты когда-нибудь видел, чтобы она улыбалась?

— Нет. У неё целый фан-клуб есть, и даже они не смогли запечатлеть её улыбку на снимке. Кое-кто готов выложить за фото неплохую сумму, так что это лакомый кусок.

— Кстати, а что у тебя в чехле?

На плече Шарнида висел чехол с ремнём.

— Фотокамера сверхвысокой дальности, у журналюг одолжил.

— И ты туда же.

— Конечно, — самоуверенно заявил он, и Лейфон вздохнул.

Внезапно его осенила догадка, и он тут же просканировал округу.

— Тут, как бы, куча народу скрывается.

— Ребята с фан-клуба. Шустрые, блин. Небось, и рабочей улыбкой не погнушаются?

Шарнид поспешно расчехлил фотокамеру. Он уже превратился в вышедшего на цель снайпера.

— Уж как-нибудь.

Он на глазах Лейфона полностью скрыл своё присутствие — задействовал даже кэй-глушение — и Лейфон лишь молча покачал головой.

И тут его усиленные внутренней кэй органы чувств — уши, если быть точным — уловили резкий сигнал.

***

Блюда с грохотом упали на пол перед Фелли. Упали вместе с подносом. Вермишель оказалась на полу, вокруг разлился мясной соус. Звонко кувыркнулись опустевшая тарелка и поднос.

Присутствовавшие официантки бросились извиняться, а Фелли оглянулась. Кто-то толкнул её в спину. От этого она потеряла равновесие и выронила поднос.

Но покрутив головой, Фелли никого рядом не увидела. Уловка? Кто-то налетел сзади, толкнул в спину, и, пока Фелли отвлеклась на упавший поднос, ускользнул. Нарочно? Кто?

— Эй, тебе что, сказать нечего?! — раздался сердитый крик, пока она искала непонятно кого.

У посетителя за находившимся совсем рядом столиком форменные брюки оказались в каплях и пятнах от соуса.

— Забрызгала и дальше пошла? Это что за обслуживание?

При виде вскочившего гостя спешившая со шваброй официантка застыла. На нём была форма военного факультета. На лице — нескрываемая ярость.

В наступившей тишине все повернулись к ним.

— Простите, пожалуйста, — тут же склонила голову Фелли.

— Ты извинилась, а с брюками что делать? — продолжал наседать парень, и она тут же поняла, что его ярость не настоящая.

Он лишь изображает злость. Стоило Фелли это почувствовать, как рука потянулась к поясу. Портупеи не было. И конечно, Фелли не стала бы носить дайт скрытно.

Осознав, что собралась проучить наглеца, она тут же вспомнила, чем занимается. Это посетитель, нельзя.

— Эй, ну так что дальше-то?

— Простите, пожалуйста, — повторила она.

Ничего больше в голову не приходило.

— Ой, ой, ой! Простите, уважаемый посетитель, — заголосил появившийся и быстро заслонивший Фелли хозяин, пытаясь разрядить обстановку. — Простите нас. Мы оплатим вам чистку. За еду тоже можете не платить, только не сердитесь.

— Я не это хочу услышать.

— У, а, что… ой...

Посетитель театрально взревел, отодвинул хозяина и встал перед ней.

— Ты мне сразу не понравилась. Меня бесит, как ты задираешь нос — ни разу гостям не улыбнулась.

Замечание можно было назвать справедливым. Но слова пробили стену её спокойствия и больно кольнули. Фелли саму беспокоило, что она не может как следует улыбнуться. Когда они тренировались, она думала, что сможет хоть как-то, но, к собственному изумлению, не смогла.

— Простите, пожалуйста.

Но теперь улыбка проблемы не решит. Да и не верила Фелли, что сумеет. Она лишь продолжала стоять с низко опущенной головой.

— Простите, — поклонилась она хозяину в комнате отдыха.

— Ничего страшного, — с улыбкой отмахнулся он. — В сфере обслуживания такое не редкость.

Посетитель, в конце концов, взял деньги на чистку и ушёл. Фелли решила сделать небольшой перерыв и ушла в комнату отдыха — по совместительству раздевалку официанток.

Она сжимала двумя руками принесённую хозяином чашку и смотрела на чай внутри. Бесчисленные миниатюрные волны появлялись и исчезали на поверхности жидкости.

— Наверное, обслуживать посетителей — не для меня?

Ни разу не улыбнулась. Слова гостя не выходили из головы. Что в таких случаях делал брат, спросила себя Фелли. Конечно же, он ловко бы всё уладил. Нет, вряд ли он вообще навлёк бы недовольство посетителя. Но она так не может. Она понятия не имеет, как надо.

— Ну, я бы отнёс работу официанта к относительно несложным, но полагаю, что склонность к ней, безусловно, играет роль.

— Ну вот…

— Но я не думаю, что это не для тебя.

— Что?

— Ты быстро выучила меню, еду разносишь без лишних движений. Ошибок в обслуживании не допускаешь, будто и не новенькая вовсе.

Не ожидавшая похвалы Фелли в недоумении уставилась на хозяина.

— Жаль, что к этому нельзя добавить рабочей улыбки.

Эти же слова, наоборот, подействовали успокаивающе.

— Знаешь, в иных заведениях можно встретить недружелюбный персонал. Обслуживают так, что речь о склонности вообще не идёт. Особых требований там не предъявляют, и они абы как делают навязанную им работу — тоже обслуживание.

— Аа…

— Тебе же не нужно об этом беспокоиться? — заметил он. — У меня друзья на военном факультете — психокинетикам ведь трудно выражать эмоции? Нам, обычным людям, не понять, но друзья говорят, что у вас чувства сосредоточены в психокинезе, и физическую реакцию вы отменяете или что-то вроде того.

Фелли примерно понимала, что он пытался сказать. Психокинез вбирает огромное количество информации, и если тело будет реагировать на каждый сигнал, время обработки неизбежно возрастёт. Поэтому поток нервных импульсов от мозга ограничивается, чтобы не допускать рефлексивной реакции. За счёт многократного повторения этого процесса Фелли и стала такой. Она потеряла выразительность, потому что всё прокручивала мысленно: удивление, гнев, грусть… и смех.

— Но это поправимо. Один мой друг, на самом деле, уже нормально смеётся. И для тебя не будет ничего невозможного, если захочешь по-настоящему выразить свои чувства.

— Это… правда?

— Да. Честное слово.

— Не очень мне верится в ваше слово.

— Как ты жестока.

— Но спасибо, — сказала Фелли и встала.

— Ой, ты куда?

— Не знаю, зачем они это сделали, но кое-кто, хоть и с военного факультета, не заметил одного обстоятельства — о чём, наверное, сейчас жалеет.

Глядя на недоумевающего хозяина, она почувствовала, как слегка омрачившееся настроение улучшается. Ощутив, что напряжённость покидает лицо, Фелли извинилась и покинула комнату отдыха.

— Ничего себе, — прошептал ошеломлённый хозяин, оставшись один. — Умеет же девочка улыбаться. Ещё чуть потренироваться, и будет рабочая улыбка. Ах, но на этой неделе, конечно, не успеем. Может, согласится ещё поработать?

Этих его бормотаний она не слышала.

***

— Ну что, нормально?

Тот самый посетитель стоял в переулке чуть в отдалении от кафе. Оглядываясь по сторонам, парень ослабил туго повязанный галстук.

— Отлично, — ответила стоявшая перед ним в розовой форме чайного дома «Мила» девушка. — Если самая популярная девчонка уволится, продажи «Милы» упадут. Или, по крайней мере, они падут духом. Ещё два-три раза так сделать, и принцесса не выдержит.

— А ты-то не против? Ты ж там работаешь?

— Не против. Меня уже тошнит от хозяина, и форма дурацкая надоела. Мне сказали, хорошо справлюсь — хорошо заработаю.

Официантку наняло соперничающее заведение, чтобы мешать работе «Милы». С усилением конкуренции переманивание людей стало обычным делом, и среди прочего тайком совершались такого рода подкупы. Торговый факультет опасался, в том числе, и такого развития событий.

— Дело твоё, — заметил парень. — Снять бы уже грёбаную форму. Если меня узнают, кранты.

— Понимаешь теперь, каково косплейщикам[4]? — весело рассмеялась официантка.

— Вот оно что… — раздался вдруг новый голос. — Впрочем, я так и предполагал.

— Кто?!

— Тебе не пофиг? Раз появляюсь в такой момент, значит, борец за добро и справедливость. Понятно излагаю?

Шарнид стоял, закрывая выход из переулка.

— Чёрт, семнадцатый взвод…

— Он самый, — ухмыльнулся Шарнид отпрянувшему парню.

— И что? Чего вам от нас надо? — вскричала официантка.

— Ну, лично мне особо не надо, — пожал Шарнид плечами. — Но знаете, тут ещё кое-кто очень хочет с вами, ребята, поговорить.

— А?

После его слов они оба, наконец, заметили.

— Как-то тут прохладно стало. И то, что вы так спокойны и ничего не заметили, могу объяснить только чудом. А вы что скажете?

По их спинам пробежал леденящий холод. Они робко оглянулись и…

Застыли, не издав ни звука.

Там стоял Лейфон. Молча, с затуманенным взглядом. В руках у него ничего не было. Но дайт на портупее был вполне заметен. И было ясно, что выхватить его Лейфон может в любую секунду.

— Кстати… ты тут что-то интересное вроде рассказывал? Что не хочешь, чтобы тебя узнали? А будь так добр, расскажи, что за кранты тебя ждут?

— С ч-чего бы? Это не ваше дело.

— Ну, не наше так не наше. Только вот что.

Бряк. Тихий звук. Оказалось, это Лейфон стукнул пальцем по дайту. Бряк, бряк, бряк — разносился по переулку ритмичный звук.

— Слушай, а ты в курсе? Между военными можно устроить дуэль. В студенческой книжке всё расписано. Дуэль в публичном месте, правда, нарушает кучу школьных запретов, но отказаться от вызова для военного очень позорно. Нет ничего хуже, — сообщил Шарнид и неспешно достал студенческую книжку. — Так… что тут у нас, правила военного факультета… В случае дуэли между военными школы предварительно необходимо подать заявку в секретариат школьного совета. После проверки статуса обоих студентов дуэль проводится в назначенном месте. Допустимо только оружие с предохраняющими настройками, отвечающими требованиям Союза Школьных Городов и так далее…

Он громко захлопнул книжку.

— Короче говоря, наш супермен вызывает тебя на дуэль. Ему чуток кровь в голову ударила, и он не может нормально изъясняться, так что я говорю от его имени.

Бряк, бряк, бряк — продолжалось постукивание.

— Ну, так что? — спросил он у побледневшего и задрожавшего парня.

— П-п-п-погоди. Я, я на самом деле не военный. Просто форму примерил. Не надо дуэлей.

— Безобразие. Это ж настоящее нарушение школьных правил. Как там… Форма свидетельствует о статусе студента, ношение другой формы без уважительной причины наказуемо, так ведь?

— Всё лучше, чем дуэль! — завопил тот, срывая военный китель.

Бряк… и звук прекратился. Парень обессилено опустился на землю.

— Хм. Ну и отлично. Так, с тобой разобрались, а с тобой ещё нет, верно?

— Чего?

Официантка сохраняла бледный вид, но смотрела на Шарнида угрюмо.

— Ну надел он военную форму, я-то при чём?!

— Ого, дурочку решила включить?

— Какую дурочку? Всё так и есть.

— Ладно, будь по-твоему. Напомни, что там было? В кафе парень тявкал, как безмозглая собачонка, верно? Соус брюки заляпал, да? Как же это так вышло, а?

— Это всё девчонка неуклюжая.

Можно подумать, её разговор с этим парнем не слышали… Впрочем, она, кажется, будет настаивать, что разговора и не было. И действительно, что бы ни сказали Лейфон и Шарнид, они лица заинтересованные, и всегда можно будет сказать, что они выгораживают подругу.

— Неет, тут дело не просто в неуклюжести, — заявил Шарнид и достал фотокамеру. — Я этого малыша приготовил, чтобы заснять важный момент. А заснял не тот момент, который хотелось бы, но тоже важный.

— Ух…

— Будет важный, когда проявим. Школьных правил тут особо не нарушено… не нарушено ведь? В любом случае, если слухи об этой фигне просочатся на торговый факультет, найти работу станет непросто.

Он перевёл взгляд с притихшей официантки на Лейфона, спрашивая глазами: «Что делать будем?» Но тот тоже не знал. Кровь и правда ударила ему в голову, злился он искренне, но угрожать девушке всё-таки не хотел. К тому же после такого её судьба уже не будет в их руках. В конечном счёте и он, и Шарнид люди посторонние, не имеющие прямого отношения к кафе. И загоняют её в угол — а если перестараются? Последствия могут оказаться серьёзными и по Лейфону с Шарнидом же ударить.

— Ну что вы тут устроили?

Сказанное сопровождалось недовольным вздохом, и они резко вздрогнули.

— А, аа… Фелли-тян. Как дела?

— Хорошо. Добрый человек рекомендовал меня в замечательное кафе, я там прекрасно работаю.

— Уу, слышу я сарказм в словах ваших.

— И ещё деньги за чужой счёт делаешь? — добавила Фелли, выхватила у Шарнида фотокамеру и проворно извлекла инфо-чип. — Конфискую.

— Инфо-чип с большим объёмом, дорогой. Вернёшь потом?

— Отказано, — тут же ответила Фелли, и Шарнид огорчённо поник.

Не обращая на него внимания, она подошла к официантке.

— Чего? — нахмурилась та, встретив Фелли вызывающим взглядом.

Она широко занесла руку.

Эхо разнесло по переулку столь нетипичный… хотя, возможно даже типичный для него звук.

— Ух…

— Ой…

От такого звонкого хлопка двое парней инстинктивно поморщились.

— Я с тобой рассчиталась. Дальше пусть решает хозяин.

Не сказав больше ни слова, она быстрым шагом прошла мимо Шарнида и направилась обратно в кафе. Вслед ей смотрели четыре растерянных взгляда.

***

Наступила глубокая ночь. Смена кончилась, Фелли вышла из кафе.

И, подняв взгляд, увидела знакомую фигуру.

— Ты ещё здесь?

Под уличным фонарём неподалёку от кафе стоял Лейфон.

— Аа, ну…

— Ты что, так меня и ждал?

— Нет конечно, я…

— Нет в тебе силы воли.

— Э…

Фелли говорила через плечо, не останавливаясь, и он поспешил следом.

— Я провожу.

— Конечно. Раз ждал допоздна. Это уж само собой.

Она пошла молча, но забыть о Лейфоне, который шёл сзади и не попадал в поле зрения, не получалось. Вид у него был жалкий, совершенно противоположный тому, какой бывал в сражениях с гряземонстрами — будто ребёнок провинившийся… Она вздохнула.

— Спасибо за сегодняшнее.

— Нет… прости. Я влез не в своё дело.

— Ты очень разозлился. Я твою ярость аж в кафе почувствовала.

Фелли ощущала её всё то время, пока стояла, склонив голову.

— И пугать тех двоих тебе, похоже, тоже понравилось.

— Нет… это всё Шарнид-сэмпай…

— Почему ты так разозлился?

— Ну… Знаешь, я не могу сдержаться, когда товарищи в беде…

Ответ, ожидаемый в одном смысле и очень разочаровывающий в другом.

— Да, такой уж ты человек.

— А ещё… — снова заговорил Лейфон одновременно с ней. — Я увидел, как ты, сэмпай… Фелли, пытаешься заняться чем-то вне Военного Искусства, и хотел тебя поддержать…

Он говорил тихим, чуть слышным голосом, но у Фелли перехватило дыхание. Вот ведь он…

Жить не жизнью психокинетика. Кроме старшего брата, Кариана, об этом её желании знал один Лейфон. Вот ведь, вот ведь, вот ведь! Из окружающих знает только он, Фелли даже командиру, Нине, до сих пор не сказала, — и он совершенно не понимает, что это значит.

Но Фелли чувствовала, что по её лицу по-прежнему мало что можно прочесть. Впрочем, она и не знала, какое у неё должно быть выражение лица. Она счастлива, что Лейфон хочет помочь, что беспокоится за неё… но злится на его бесчувственность — он по-прежнему единственный, кто знает, и совершенно не понимает глубокого смысла этого знания. И какое из этих чувств должно выразить её лицо? Не знает она, что делать с лицом в таких случаях.

— Всё, я иду домой! — громко заявила она и, вслушиваясь в шаги пытавшегося её догнать Лейфона, чуть прибавила темп.

Примечания

1. Cool in the cafe — «холодная в кафе» (вот поэтому я не перевожу английские названия)

2. Здесь и далее используется яп. слово «каваий» — букв. милая, симпатичная, хорошенькая

3. Лоли — японский термин, означает девушек с детским телосложением, обычно в анимэ и манге

4. Косплей (яп.) — переодевание в персонажей художественных произведений