Расставшись с Азакой, я вернулась домой, а с наступлением ночи вышла в город. Пока что убито было пятеро. Четверо из них – в том подвальном баре два дня назад. Еще один, по словам Токо, вчера на стройплощадке. Я не видела связи между убитыми два дня назад и убитым прошлой ночью, но это не означало, что такой связи не было. Микия как-то сказал, что у тех, кто живет ночной жизнью, много общего. Отсюда высокая вероятность, что у тех четверых есть что-то общее с убитым вчера.

– Та девушка…

Я вдруг вспомнила девушку, которая была с Азакой. Аура смерти текла в ней словно по капиллярам. Поскольку к своим глазам я еще не привыкла, увиденное застало меня врасплох. Это было ненормальным. Возможно даже в большей степени, чем я. Но сама девушка была нормальной. От нее пахло кровью, и ее глаза, похожие на мои, словно говорили, что она не знает, по какую сторону границы находится. Она, судя по всему, и была объектом моей охоты, но я все еще пребывала в сомнениях. У этой девушки не было мотива. У нее, в отличие от меня, не было причин убивать из удовольствия, не было темной стороны, получающей наслаждение от убийства.

Наслаждение от убийства… Что подумал бы Микия Кокуто, если бы услышал такое? Отругал бы меня, сказав, что убивать нехорошо?

– Дурак.

Или это я дура? Микия Кокуто сказал, что я не изменилась. Видимо, я не отличаюсь от той, кем была до комы. Но разве я всегда ходила на прогулки по ночам? …Была ли я всегда ненормальной, ищущей, кого бы убить?

Нет, не так. У Шики не было такого желания. Точнее, было, но не обладало приоритетом. А следовательно, за это отвечал ШИКИ. Мужское начало, ШИКИ Рёги, ян, внутри женщины, Шики Рёги, инь. Я задумалась о напрашивающемся выводе. Он был внутри меня, но больше его нет. А раз его нет, значит он умер. А в таком случае… это желание убивать может быть лишь моим собственным. Как и сказала Токо, работа как раз для меня – я, без сомнения, рада возможности кого-нибудь убить.

…Полночь почти наступила. Я доехала на электричке до станции, на которой бываю редко. Из этого вечно бодрствующего, шумного города вдали был виден большой порт.

Расставшись с Азакой, я выбрала следующий пункт назначения. Я не знала, куда мог побежать уцелевший, но полагала, что был способ его найти. Единственными, кто общался со мной напрямую, были четверо, которых я убила, и тот, который убежал, но было также множество мест, в которые они меня водили. Если я пойду туда и спрошу, куда отправился уцелевший, смогу найти, где он скрывается. Поскольку такие, как он, не могут обращаться в полицию или в школу, полагаться они могут только на своих. Держась за горящий живот, я шла по ночному городу. Мои колебания насчет визита в сомнительные заведения стали казаться глупыми на фоне мучившей меня боли и воспоминаний об изнасилованиях.

По третьему посещенному мною адресу я встретила человека, назвавшегося другом Кэйты. Он работает в большом здании, переделанном под клуб караоке. Неприятно улыбнувшись, он согласился немного поговорить со мной. Улизнув с работы, он повел меня в «тихое место, чтобы поговорить». По своему длительному опыту я знала, что мы направлялись к месту их сборищ. Такие люди способны учуять слабых. Этот человек с притворно-ласковой улыбкой, должно быть, увидел во мне легкую добычу, которую можно изнасиловать. Он, наверное, знает, что друзья Кэйты Минато меня тоже насиловали. Вот почему он беззаботно повел меня туда. Зная это, я все же согласилась пойти с ним. Этот мужчина, который был на несколько лет старше меня, направлялся в безлюдное место. Держась за живот, который стал болеть еще сильнее, я сосредоточилась.

…Полночь почти наступила. Я шла за мужчиной, мысленно проклиная многочисленные изнасилования. Из этого вечно бодрствующего, шумного города вдали был виден большой порт.

Мужчина понимал, что ему повезло. Кэйта любил хвастать, как они с друзьями развлекались с этой девчонкой из девчоночьей школы. Кэйта делал с ней что хотел, а потом расписывал, что именно делал, но мужчина отношения к этому не имел. Его мало что связывало с компанией Кэйты, и они были с разных районов, поэтому рассказы Кэйты его обычно мало заботили. Но чтобы та девчонка сама к нему пришла!

Надо брать, пока дают. Мужчина решил уйти с работы и отвести Фудзино кое-куда. …Не то чтобы он по сексу изголодался. Для таких как он, изнасиловать девушку впятером или вшестером – не редкость. Но мужчина решил не звать своих друзей. Причина в том, что Фудзино – дочь главы Строительной Компании Асагами. Он сможет получить много денег, если изнасилует ее и пригрозит обнародовать этот факт. Кэйта со своими друзьями не очень соображают в таких делах. Наверное, их главарь не очень умен. А может наоборот, они умны и не нуждаются в деньгах? Впрочем, неважно. Как бы то ни было, мужчина был счастлив. Он не стал звонить друзьям, поскольку не хотел потом делиться полученным.

Фудзино Асагами, девушка, которая пришла расспросить его о Кэйте Минато, молча следовала за ним. Обычное место тут не годилось. Мужчина направился в район портовых складов. Была почти полночь, и район складов был безлюден. Поскольку все склады были одинаковы и размещались одинаково, место было похоже на завод. Фонарей немного, и в пространстве между складов его никто не потревожит. Мешать будет только шум волн да огни Широкого Моста, строящегося на другом берегу.

– Здесь поговорим, – заговорил наконец мужчина, заведя Фудзино в темноту. – Так ты меня о чем-то хотела спросить?

Мужчина решил сначала ответить на ее вопрос. Интуиция подсказывала ему, что набрасываться с ходу было бы неразумно.

– Да, вы случайно не знаете, где Кэйта-сан?

Фудзино держалась за живот, опустив голову. Ее ровно подстриженные волосы закрывали от мужчины ее лицо.

– Последнее время я его не видел. У него и квартиры то своей нет, поэтому он живет у разных знакомых. Связаться с ним тоже не выйдет, у него мобилы нет.

– Нет… Связаться с ним я могу.

– Что?

Какую-то глупость девчонка говорит. Она может с ним связаться, но не знает где он? Она что, обезумела от постоянных изнасилований? Впрочем, так оно наверное и лучше, но мужчина все же был немного разочарован. Он снова сделался вежливым.

– Ну и отлично. Если ты можешь с ним связаться, просто спроси где он.

– Понимаете… Кэйта-сан не хочет говорить мне, где он прячется. Поэтому я хожу и расспрашиваю его друзей. Ответьте пожалуйста… Мне все равно, знаете вы или нет.

– Э-эй, погодь. Что значит прячется? Он что, в какое-то дерьмо вляпался?

Мужчину встревожили странные слова девушки. Прячется… значит ли это, что полиция знает об изнасилованиях Фудзино? Нет, в таком случае сама бы она не пришла. Мужчина задумался, но не смог найти ответа, потому что… …Потому что он не смотрел новостей.

– Впрочем, какая разница? А почему ты говоришь, что тебе все равно, знаю я или нет? Ты с самого начала это задумала? Ты сюда типа не из-за Кэйты пришла, а чтоб мужика нового найти?

На этот раз мужчина рассмеялся искренне. «Вот повезло, сделаю денег безо всяких ухищрений». К тому же Фудзино Асагами – красивая девушка, которую обычно просто так не заполучить. Куча денег и красавица. Разве не это называют удачей?

– Прости, надо было тогда сразу тебя к себе отвести. Или тебе тут типа больше нравится?

Девушка в черной форме кивнула.

– Но сначала, пожалуйста, скажите, знаете ли вы, где Кэйта-сан?

– Ты че тупая, можешь уже больше не отмазываться. Да я вообще не знаю, где он может быть.

Девушка с удовлетворенным видом подняла на него взгляд. Смотрящие на мужчину глаза ненормальны. В этих лишенных эмоций янтарных глазах были лишь свет и спираль.

…Это ненормально…

Мужчина не обращал внимания на эти глаза, но почувствовал что-то странное. Его рука двигалась сама по себе! Сустав согнулся. Локоть закрутился где-то на девяносто градусов и продолжал сгибаться… …И, наконец, сломался.

– Ч-че?!.. – вырвалось у него.

Участь его была уже предрешена. Он ошибался, думая, что ему повезло. Ему очень не повезло.

В темном переулке, куда даже лунный свет не проникал, поднимался занавес трагедии.

Крик вскоре перешел в нечеловеческий стон. Руки мужчины больше не были похожи на руки. Плетеное кольцо… или резинка, изогнутая для запуска самолетика. …В любом случае, в качестве человеческих рук они больше функционировать не могли.

– П-п-помогите!..

Мужчина бросился бежать от девушки, которая просто стояла перед ним. В ту же секунду что-то подняло его в воздух, и правая нога оторвалась в колене. Кровь хлынула как из ведра. Залитые кровью стены были похожи на картины. Фудзино Асагами продолжала смотреть своими лишенными эмоций глазами.

– С-с-со… согн-н-н-н-нул-ась!!!..

Его речь стала бессвязной. Фудзино решила не обращать на нее внимания.

– …Согнись, – пробормотала она.

Она произносила это слово все это время. Подруга сказала ей, что многократно повторяемое слово может превратиться в проклятие. Мужчина на земле мог шевелить только головой. У него изогнуты обе руки и нет правой ноги. Кровь из ноги заливала землю. Фудзино вступила в нее. Красный ковер. Ее туфля погрузилась в красную жидкость. Летняя ночь была жаркой, и влажный воздух раздражал ее кожу. Запах крови тоже ее раздражал.

Опустив взгляд на мужчину, извивавшегося словно гусеница, Фудзино вздохнула. Она ненавидела себя за то, что сделала, но в то же время понимала, что собиралась сделать это с самого начала. По поведению мужчины она поняла, что он не знал о произошедшем в подвальном баре. Но со временем он бы узнал. И Фудзино, искавшая Кэйту, натолкнула бы его на подозрения. Поэтому выбора у нее не было. Этот мужчина с самого начала собирался сделать то, что сделал. Это, пусть и не напрямую, тоже часть мести Фудзино Асагами. Мести тем, кто ее насиловал.

Теперь ее способность к насилию многократно превосходила их способность.

– Прости… но я должна это сделать.

Вместе с оставшейся, левой ногой мужчины оборвалась и его жизнь. Фудзино смотрела на подергивающееся тело. Теперь она понимала, что чувствовал мужчина. А раньше не знала. Не понимала, почему люди так реагируют на боль. Но теперь, познав боль, она могла очень хорошо его понять. И это ее радовало. Быть живой – это чувствовать боль.

– Наконец-то… Я могу быть нормальной.

Моя боль, боль окружающих. Это я сделала с ним такое. Я нанесла ему эти раны. А значит Фудзино Асагами сильнее. Вот что значит быть живой – внутри меня жуткая сущность, способная испытывать наслаждение жизнью лишь через совершение этих зверств.

– …Мама. Неужели я так ужасна, что способна на такое?

Боль в животе становилась невыносимой. Сердце бешено заколотилось. По спине пробежал холодок…

– Я не хочу убивать…

– Ошибаешься.

Фудзино обернулась, услышав внезапно раздавшийся голос. У начала прохода между складами стояла девушка в кимоно, а в портовых водах за ее спиной отражался лунный свет.

…Шики Рёги стояла там…

– Шики… сан?

– Фудзино Асагами… Понятно. Ты, должно быть, происходишь от АСАГАМИ – «бог».

Шики приблизилась легкой походкой. Почуяв запах крови, она прикрыла глаза. Не от отвращения, а от удовольствия.

– Давно ты…

Фудзино не закончила своего вопроса. Ответ очевиден.

– Все это время. Я наблюдала за тобой с тех пор, как ты привела сюда этот кусок мяса.

Ее ледяной голос заставил Фудзино вздрогнуть. Шики все видела. Видела, но все равно вышла. Видела, но не помешала. Знала, что произойдет, и просто смотрела…

…Ненормальная…

– Не называй его, пожалуйста, куском мяса. Это человек. Это труп человека, – запротестовала Фудзино, хотя и сама думала иначе. Ей казалось, что называть того мужчину куском мяса – это слишком.

– Да, человек даже после смерти остается человеком, – кивнула Шики. – Смерть сама по себе не превращает его в кусок мяса. Но это – не человеческая смерть, верно? Люди так не умирают.

Шики сделала еще шаг.

– Человек, окончивший жизнь не по-человечески – больше не человек. Даже если у убитых тобою остались головы на плечах и не было ран на торсе, нормальными их назвать нельзя. Те, кто не вписывается в границы нормального, лишены изначального смысла. Вот почему это – всего лишь кусок мяса.

Фудзино вдруг почувствовала отвращение к девушке. Шики утверждала, что и она, Фудзино, и этот труп – ненормальны, совсем как сама Шики Рёги, наблюдающая за произошедшей трагедией с неизменным выражением лица.

– …Нет. Я не сумасшедшая. Я не такая, как ты! – резко выкрикнула Фудзино.

– Ты такая же, Асагами, – засмеялась Шики, словно ее это по-настоящему забавляло.

– Не говори чушь.

Фудзино уставилась на Шики. Взгляд Фудзино начал искажаться. Пробудилась сила, которой она обладала еще в детстве.

Но внезапно сила исчезла.

Это удивило обеих. Фудзино Асагами удивила исчезнувшая сила. Шики Рёги удивила внезапная перемена в Фудзино Асагами.

– Опять?.. Черт, да что с тобой такое? – разозлилась Шики. Она с расстроенным видом почесала голову.

– А так я бы тебя убила. И в кафе с тобой такое было. …Ладно. Разочаровала ты меня. Ты мне больше неинтересна, – сказала Шики, после чего повернулась и пошла прочь. Звуки ее шагов стали удаляться.

– Иди домой. Если пойдешь домой, больше не встретимся.

И ее фигура исчезла. Фудзино продолжала неподвижно стоять в луже крови.

…Я снова такая, как раньше. Я снова ничего не чувствую.

Фудзино еще раз взглянула на мужчину. Чувство, жившее в ней до этого, исчезло без остатка. Теперь она испытывала лишь чувство вины. В памяти остались слова Шики. Слова о том, Фудзино – убийца, такая же, как Шики.

– Нет… я не такая, – чуть не плача, прошептала Фудзино. Она совершенно не желала убивать. Ее начало трясти при мысли, что придется продолжать подобное, чтобы найти Кэйту Минато. Потому что убийство – непростительный грех. В самом деле непростительный.

…На отразившемся в луже крови лице рот скривился в улыбке.