2. Той же ночью

— Ой… — опомнилась вдруг сидящая на мягком диване Лирин и посмотрела в окно. — Уже ночь.

Она и не заметила. Солнце давно село, дома окутала тьма. Лишь кое-где виднелся свет от фонарей и зданий. Оттого что Лирин наблюдала с непривычной для неё высоты, зрелище казалось каким-то мистическим.

— Как поздно… — сказала она, обращаясь к приёмному отцу, который неподвижно сидел рядом.

Он был госпитализирован с множественными переломами и лишь недавно выписался, чего по нему сказать было невозможно — всё это время он сидел как каменный, прикрыв глаза. Медицина в Грендане, конечно, первоклассная, но и необычные регенеративные способности военного сыграли свою роль.

— Ты себя правда хорошо чувствуешь?

— Угу.

Лирин всё же беспокоилась. В тот день, когда Гахард напал на них, она подумала, что отец умер. И умер бы, наверное, от таких ран, не подоспей на помощь Саварис, Обладатель Небесного Клинка. Ей всё не верилось, что после такого можно быстро поправиться, при всех достижениях современной медицины.

— Я совсем выздоровел, — тихо сказал отец… Делк, открывая глаза. — Спасибо королевской семье.

Он смог позволить себе современное дорогостоящее лечение, поскольку все расходы королевский двор взял на себя.

Тело Гахарда, по-видимому, захватил гряземонстр особого вида. Таким образом, раны Делка считались боевыми ранениями, и уход был обеспечен соответствующий, но Лирин, как и сам Делк, чувствовала, что дело не только в этом. Стоимость лечения явно превышала положенную за боевые ранения компенсацию, да и деньги должны поступать из специального фонда, а не от королевского двора. К тому же…

Она снова осмотрелась. Пол всей комнаты покрывал явно дорогостоящий ковёр с изящными узорами. Комфортабельный диван с вычурными подлокотниками тоже выглядел недёшево, и был настолько удобен, что Лирин чувствовала себя неуютно. Она изо всех сил старалась выбрать из одежды то, что подороже, чтобы выглядеть подобающе для такого места, но всё же совершенно не вписывалась в обстановку. Делк же, напротив, чувствовал себя неплохо. Он довольствовался военной тренировочной формой. Впрочем, Делк тоже озаботился тем, чтобы предстать в лучшем виде. Иначе и быть не могло.

Лирин снова окинула взглядом пейзаж за окном. Отсюда открывался вид сверху на весь город. В Грендане лишь одно здание с таким видом. Королевский дворец в центре. Они находились во дворце.

Если бы речь шла об обычной компенсации, в таком визите не было бы необходимости. От этой мысли у неё заболел живот. Время ужина ещё не пришло, но от волнения запротестовал и желудок.

Выйдя из больницы, Делк письмом запросил разрешения на визит благодарности, и сегодня им назначили это время. Лирин до сих пор не понимала, почему требовалось и её присутствие, но в ответном послании упоминалась «девушка, которая была с Вами». Зачем она здесь?

Её в самом деле использовали — по сути, в качестве приманки — но она полагала, что другого способа уничтожить гряземонстра не было. Лирин не могла принимать как должное тот факт, что военные сражаются, рискуя жизнями, а она просто живёт под их защитой. И Делк, и Лейфон были военными — хотя, когда её взяли в приют, Делк в первых рядах уже вроде как не дрался — и она не считала возможным смириться с тем, что пока столь близкие люди рискуют жизнями, она наслаждается спокойствием.

Хотелось бы, конечно, чтобы её предупреждали прежде, чем подвергнуть опасности. Воспоминания о том, во что превратился Гахард Барен, до сих пор приводили в смятение. Она не могла подобрать слов, чтобы описать увиденное.

Её размышления прервал стук в дверь, и вошедшая женщина — судя по всему, служанка — повела их в другую комнату.

— Её Величество наконец-то смогла оторваться от дел. Простите, что задержали.

— Что вы, не беспокойтесь, — ответил Делк.

Наконец-то… Лирин ещё больше заволновалась, живот скрутило узлом. Она вспомнила, что Лейфон с такими ситуациями справлялся не лучше. Перед боями с гряземонстрами или с ветеранами Грендана он был совершенно спокоен, но перед церемонией вручения Небесного Клинка, или когда, например, нужно было идти извиняться перед страшным соседом, вид у Лейфона был жалкий. Может, и у неё сейчас… жалкий вид? Захотелось посмотреть в зеркало. Ещё хотелось зайти в туалет и ополоснуть лицо холодной водой, но тогда смоется с таким трудом наложенный макияж. К тому же служанка ждать явно не собиралась.

Лирин мысленно застонала, но служанка остановилась — похоже, они прибыли.

— Они со мной, — сообщила она военным стражникам.

Они открыли большие ворота. Находящееся за ними помещение оказалось вдвое больше того, в котором Лирин была прежде. Посередине, чуть ближе к воротам, стоял большой диван. На некотором расстоянии от него находилось возвышение, на котором, отделённый занавесом, угадывался человеческий силуэт. Альсейла Альмонис. Королева Грендана.

Делк и Лирин подошли к дивану и опустились на колени, низко склонив головы.

— Позвольте поблагодарить Ваше Величество за щедрость… — заговорил Делк.

Лирин рядом с ним просто окаменела, не в силах даже поднять голову. Однако королева не из тех, кого можно часто увидеть вблизи. Любопытство постепенно пересилило страх, и Лирин робко подняла взгляд. Как следует разглядеть скрытую занавесом фигуру не удалось. Лирин решила, что видит лишь тень.

— Не стоит. Сожалею лишь, что не могу сделать большего за всё то, что ты сделал для Грендана.

Звонкий голос разнёсся по комнате, заворожив Лирин.

— Я не заслуживаю столь лестных слов…

— Это правда. Ты не только отличился на службе, но и вырастил клинок, который тоже хорошо мне служил.

Это про Лейфона. Она со сжавшимся сердцем ждала продолжения, пытаясь понять скрывавшийся в словах королевы смысл. Что эта женщина думает о Лейфоне? От мнения Альмонис зависит, откроется ли Лейфону дорога обратно в Грендан… Лирин напряглась, чтобы не упустить не единого слова.

— Он был неопытен и не знал жизни, поэтому случилось то, что случилось. Ты ни в коем случае не в ответе.

— Нет, Ваше Величество. Его неопытность и, как вы правильно сказали, незнание реалий города — это и моя вина. Я не знаю ничего, кроме Военного Искусства, и он уподобился мне. Сказать по правде, наказание должен нести я, а не он.

— Хм… Ладно, садитесь.

— Спасибо.

— Эта комната не для аудиенций, я пользуюсь ею для встреч более частного характера. Так что располагайтесь поудобнее. Управляющего я выгнала, чтоб не докучал.

Что… Эти её последние слова, чуть шутливый тон… Где-то Лирин такую манеру речи уже слышала. Но не могла вспомнить, где. Показалось, наверное.

Появилась служанка и принесла им чай.

— Не знаешь, как у него дела?

— А?

Лирин не сразу поняла, что обращаются к ней.

— У Лейфона всё хорошо? Или вы не переписываетесь?

— Э, да. Ой, то есть, нет, переписываемся! — запуталась она, и из-за занавеса раздался приглушённый смешок.

— Не волнуйся ты так. Впрочем, из-за занавеса такое вряд ли звучит убедительно.

— Н-ну что вы…

— Итак, у него всё хорошо?

— Да. Э… Он сейчас в городе Целни…

— Школьный город, да? Надо же было получить Небесный Клинок в таком возрасте. Из-за его неловкости ему, наверное, ничего легко не даётся? Но вступительный экзамен он сдал хорошо. Ты с ним занималась?

— Да.

— А сама поступила в высшую школу. Похоже, ты очень умна.

— Нет, что вы…

Благодаря такому мягкому подходу Альмонис сумела разговорить Лирин. Они говорили о всяком: как Лирин с ним занималась, как приближался день отъезда, как пришло первое письмо… Лирин говорила, и постепенно появилось чувство какого-то облегчения. Быть может, как только волнение ушло, она поняла, что разговор доставляет ей удовольствие. Быть может, она увлеклась. Ей вдруг показалось, что она беседует со старшей подругой, и она сказала то, чего говорить не следовало:

— А Лейфон… не может вернуться?

— Лирин, — одёрнул её Делк.

— Ой! — опомнилась она. — П-простите меня…

— Перестань, — отмахнулась королева. — Конечно же, его родина здесь. И он будет тебе дорог, что бы ни случилось. Не так ли?

— Да.

— Его возвращение не исключено. Не сразу, всему своё время, но возможность такая есть.

— Так значит… — радостно начала Лирин.

— Но я не знаю, вернётся ли он, когда время придёт… Решать буду не я, — оборвала её Альмонис. — Твой род вышел за пределы города, не так ли?

Последние слова были обращены уже не к ошеломлённой Лирин, а к Делку.

— Да… — ответил он, тоже удивлённый сменой темы.

— Среди тех, кто покидал город вместе с родоначальниками Салинванов, было немало учеников Сайхардена. Да и сам Сайхарден, наверное, ушёл бы, если бы не преклонный возраст.

— Верно, мне доводилось такое слышать.

— Позже они назвались Наёмниками, и к ним присоединился твой старший товарищ.

— Да. Рюхо Гадзю. Он гораздо талантливее меня. Честно говоря, это он должен был унаследовать фамилию Сайхардена.

— Он умер, — внезапно сказала королева, и в комнате наступила звенящая тишина.

Для Делка сказанное оказалось слишком неожиданным, и на секунду он застыл в замешательстве, не понимая, о ком речь и что эти слова означают.

— Не может быть, — потрясённо сказал он, осознав, наконец, услышанное.

— Наследник во втором поколении, человек, получивший имя Рюхо Салинван Гадзю, умер. Печально, но правда.

Занавес наполовину поднялся, и Альмонис, по-видимому, встав со стула, вытянула наружу руку. В руке лежала простая металлическая коробочка.

— Возьми.

Делк встал с дивана, нетвёрдой походкой приблизился, опустился на колено и принял коробочку. Тут же поднял крышку. В обитой изнутри тканью коробке лежал узкий металлический тубус и дайт.

— Да, это его дайт. Покойный учитель подарил перед отъездом Рюхо… И всё же трудно поверить.

— Похоже, после боя с гряземонстрами фронтовой врач не смог в достаточной мере очистить тело от оставшихся в нём загрязнителей.

В металлическом тубусе лежал волос. Когда нет возможности похоронить погибшего вне города как полагается, домой возвращается его волос.

— У него остались дети? — спросил Делк, глядя на неё с каменным лицом и чуть подрагивающими плечами.

— Говорят, наследником в третьем поколении стал его ученик. Ему всего восемнадцать лет. Похоже, способный.

— Вот оно как.

Делк закрыл крышку. Признаки только что охватившего его смятения исчезли бесследно.

— Похороны, с вашего позволения, возьму на себя.

— Да. Заслуги Салинванских Наёмников в деле создания репутации Грендану в мире огромны. А род Сайхарденов, чьё мастерство передаётся предводителям Наёмников, бесценен для Грендана. Утратить это мастерство нельзя. Делк Сайхарден. Не волнуйся ни о каких проблемах додзё. Думай только о том, как передать своё искусство.

— Есть.

— Лирин Марфес.

— Да?

— Похоже, роду Сайхарденов суждено стремиться за пределы города. Даже без кровных связей, сам дух унаследованного стиля ведёт их туда. Есть этот дух и в Лейфоне. Пусть даже он отказался от катаны, когда получил Небесный Клинок. Лучше тебе с этим смириться.

Лирин не ответила. На этом встреча и закончилась. Делк вышел, сжимая в руке коробочку с волосом Рюхо. Лирин вышла следом.

— Нет, — тихо, но отчётливо сказала она, переступая порог.

На этот маленький протест ушли все её силы. Она чувствовала себя капризным ребёнком. Маленьким ребёнком, который, будучи не в силах изменить реальность, мог лишь кричать «не хочу» и громко рыдать… Только ребёнку это, наверное, позволили бы. А Лирин уже не в том возрасте. Ей пятнадцать лет. В этом году будет шестнадцать. В таком возрасте некоторые уже работают. В таком возрасте надо самой исправлять то, что тебе не нравится. Но что она может?

Лирин шла в одиночестве по ночному Грендану, погрузившись в размышления. С Делком она уже распрощалась и шла в общежитие. Прошла шумную торговую улочку и вошла в тихий жилой район. Она шла по слабо освещённой фонарями улице, и её вдруг охватило чувство невероятного одиночества. Нет, не одиночества.

Дорога уходит в ночной мрак, ей нет конца. Впереди перекрёсток: слева дорога к школе, справа — к общежитию. А где окажешься, если пойти прямо? Слева и справа лежит повседневность, та самая, в которой уже почти шестнадцатилетнюю Лирин не ждёт ничего нового. А если пойти… прямо… Будет? Будет ли там дорога, которая приведёт к встрече с Лейфоном? Конечно нет. Так говорит здравый смысл. Там лишь дома, квартиры и усадьбы незнакомых ей людей. Перед этим будет небольшая торговая улочка, ресторан, никогда не видавший наплыва посетителей, и тем не менее каким-то чудом не разорившийся, магазин, в который она как-то ходила с одноклассницами посмотреть одежду и украшения, и кафе, в котором они после болтали. Ещё киоск со сладкой выпечкой.

Дорога прямо всё равно ведёт в повседневность. Повседневность, в которой Лирин Марфес ходит в высшую школу, и в которой нет Лейфона. Ей не одиноко. Просто некуда идти.

— Эй, — похлопал её кто-то по плечу.

Она обернулась и увидела Синолу.

— Сэмпай?

— Что случилось? Ты чего тут встала?

— А, нет… — отвела взгляд Лирин, не в силах подобрать слова. — Ничего.

Она решила вернуться в общежитие. Сделать вид, что всё хорошо, и пойти, чтобы не беспокоить Синолу.

Но ноги не слушались.

— М…

— Ой!

Синола вдруг положила руку на голову Лирин и взъерошила ей волосы.

— Т-ты чего?

— Я голодная. Пошли поедим.

— А?

Больше она ничего спросить не успела. Поняла лишь, что её тащат за руку в направлении, с которого она пришла.

Хотя предложено было поесть, пришли они почему-то в бар…

— Сэмпай… Я несовершеннолетняя.

— Ничего, у них есть сок, и кормят вкусно.

Сидеть здесь можно было только за стойкой. Приглушённый голубоватый свет из непонятного источника не позволял разглядеть сидящих рядом. Нормальное освещение, похоже, было только за стойкой, и хозяина было хорошо видно. Вдоль стойки словно проходила стена света, отделяющая реальный мир по ту сторону от здешнего мира грёз.

— Но ведь…

— Брось. Эй, хозяин. Накорми.

— У нас питейное заведение.

— Да ладно тебе.

— Да вот не ладно. Эх… — недовольно вздохнул хозяин, но сковородку взял.

— Он здесь хозяин. В одном институте учились.

— Да?

— Пристрастился к выпивке и всё бросил.

— Жалко.

— Почему? Надо жить так, как хочется.

Пока они переговаривались, хозяин готовил. Курицу с рисом.

— Ну, не ленись. Хоть яйцом залей.

— Отстань, капризунья. Выпей лучше, выпей, — сказал он и поставил перед ними стаканы.

— Я, я не…

— Знаю. Безалкогольный коктейль.

Перед Лирин стоял напиток голубого цвета. Полезным для здоровья он не выглядел. Если сказать так хозяину, он точно обидится. Но…

Благодаря освещению голубой напиток идеально сочетался с обстановкой. Яркий свет из-за стойки падал на кубики льда в стакане, и они сверкали, словно бриллианты.

— У…

В животе у неё заурчало.

— Ха-ха-ха-ха-ха-ха!

— П-перестань.

— Вот, поешь, — предложил хозяин под смех Синолы, и раскрасневшаяся Лирин взяла ложку.

Она принялась за еду, продолжая разглядывать коктейль. Голубые бриллианты голубого мира. Она не видела даже лиц сидевших рядом. Казалось, что она сама на дне моря. Всё вокруг размыто и расплывчато. Другой мир. Отчётливо видно только то, что по ту сторону стойки — чудесный мир, созданный, чтобы хозяин смотрел на него, или чтобы посетители смотрели на хозяина. Лирин казалось, что она идёт по туннелю под искусственным озером. Да, это всё ненастоящее. Голоса посетителей сливались в единый гул — так шумит в ушах, когда ныряешь в воду. Ей почему-то полегчало. Вода словно растворила непонятную тяжесть в груди.

Она съела курицу с рисом, но коктейль выпить не могла. Кружившиеся в стакане кубики льда уже растаяли. Не могла, хотя хозяин обещал сделать ещё. Ведь если выпьет, подводный мир вокруг неё исчезнет. Так ей казалось.

— Ой, уснула, — заметила Синола, осушив третий стакан коктейля.

— Ты привела несовершеннолетнюю, — возмутился хозяин.

— Не только взрослым хочется напиться и забыть о проблемах, — ответила она и заказала четвёртый коктейль. — У всех бывают тяжёлые времена. И когда они наступают, кому не охота уйти от реальности?

— Выпивка проблем не решает.

— Но иногда надо смягчить удар.

— Хм. Впрочем, так я и думал. И ты ведь от неё не отстанешь? Ты как ребёнок, докучаешь тем, кто тебе нравится.

— А что такого? Обожаю наблюдать за влюблёнными девушками.

— Странные у тебя развлечения.

На этом разговор закончился, и Синола грустно усмехнулась.

***

Распрощавшись с остальными после ресторана, Шарнид в одиночестве отправился в деловой квартал города. Особой цели у него не было. Он убивал время: заглянул в магазин, перекинулся парой слов со знакомыми.

Ночь будет долгой. Вот что его по-настоящему беспокоило. Раз чувствуешь, что ночь будет долгой, надо уйти в свою комнату и завалиться в постель. Так он себе не раз говорил. Бессонница особо не мучила. И встреч он здесь никому не назначал. Просто убивал время. Важно не время, а место — он должен быть здесь. Ему казалось, что должен.

Он вышел из магазина. Увидел играющих на улице музыкантов. Встал немного в стороне от обступившей музыкантов толпы фанатов, прислонился к ставням закрывшегося магазина и стал слушать, не особо вслушиваясь.

Шарнид не очень хотел быть замеченным. Его знали по боям взводов, в школе за ним часто бегали девушки — и некоторые своего добивались — но сейчас его никто не окликнул. Он не давал такой возможности. Инстинктивно стал незаметен.

Толпа окружает уличных музыкантов. Мастер продаёт поделки собственного изготовления, парочка разглядывает. Средней руки музыканты играют в своём грохочущем ритме. Микрофона у певца нет, и голос звучит чуть тише музыки. Куда бы ни пошёл Шарнид, его будут окружать люди. Окружённый людьми, он прикрыл глаза, чувствуя течение времени. Он ждал, прислушиваясь.

Сегодня ждать пришлось недолго. Раздалось мягкое цоканье каблуков. Услышав их идеальный ритм, Шарнид открыл глаза. Они уже отвыкли от яркого света. Огни ночной улицы ослепляли. Мимо шли люди, среди них и тот знакомый, с которым Шарнид общался у магазина. Знакомый прошёл, видимо, не заметив Шарнида. Глаза понемногу привыкали к свету, а он продолжал ждать.

Рядом мелькнул золотой отблеск. Длинные светлые волосы. Закрученные, словно пружины, кудри покачивались в такт походке. Подбородок острый, словно заточенный кинжал. Тонкие губы решительно сжаты, глаза смотрят вперёд, только вперёд.

Она прошла перед Шарнидом. Прошла, не посмотрев на него. Остановится ли она, если окликнуть? Наверное, да. Но что он будет делать, если она остановится? Был один вариант. Но осуществить его Шарнид не решался. Он усмехнулся собственной робости, вышел из-под ставни и последовал за девушкой.

Она решительной походкой прошла через квартал. Им уже перестали попадаться толпы людей, но шага она не замедляла. Видимо знала, куда идёт.

Хм? Торговый квартал кончился, а она спокойно пошла дальше по безлюдной улице, с недоумением отметил Шарнид.

Она всегда там, где много людей. Нынешний маршрут отличался от обычных, с улицы Сарнаки на улицу Кени или Лихонск. Неужели… Живот скрутило от нехорошего предчувствия, и Шарнид усилил уже действующее кэй-глушение. Он сохранял дистанцию и следовал за звуком шагов.

Наконец они вышли к окраине. Совсем рядом располагался учебный район строительного факультета. Когда Шарнид только поступил, здесь тоже находились магазины. Особо людным место не было, но пользовалось популярностью за возможность там затеряться. Однако когда он обратил на район внимание, магазины уже один за другим закрывались. Наверное, популярности хватило ненадолго, да и мода на всякое благодаря ежегодному притоку и оттоку жителей менялась постоянно.

Из мира воспоминаний, в которые он незаметно для себя погрузился, его выдернул грохот взрыва. Шедшая впереди девушка напряжённо замерла. Грохот донёсся издалека. Шарнид скрылся в тени дома, не прекращая кэй-глушения.

Он почувствовал, как мощный контакт пронёсся над головой. Лейфон? Шарнид узнал контакт. На секунду взгляд выхватил Лейфона и ещё один силуэт. Второй контакт Шарнид не узнал. Те двое исчезли, и он тут же перевёл взгляд обратно на девушку. Она тоже не стала уделять контактам много внимания. Побежала в сторону взрыва. Шарнида прекратил кэй-глушение, усилил организм с помощью внутренней кэй, забрался на крышу дома и последовал за ней.

Пунктом назначения оказалась именно та местность, где раньше были магазины. С магазина водяных пистолетов были сорваны ставни, военные городской полиции ломились внутрь.

Он усилил зрение. Слабый лунный свет превратился в полуденное солнце, и Шарнид изучил обстановку.

Городская полиция окружила военного. Однако военный легко прорвал оцепление и бросился бежать. Среди тех, кто бросился в погоню, Шарнид заметил одноклассницу Лейфона, но помогать не стал. Он сосредоточил взгляд на беглеце. Кое-как удалось разглядеть. Девушка. По виду ровесница Лейфона.

Не она. Шарнид увидел не то, чего боялся увидеть. Он расслабился, напряжение из живота ушло.

Будь он внимательнее, почувствовал бы присутствие за спиной.

— Что ты здесь делаешь?

Она. В спину упёрлось что-то острое.

Он не настолько глуп, чтобы позволить преследуемому зайти со спины. Всему виной собственная паника… Он мысленно над собой посмеялся.

— Люблю гулять по ночам. Прямо как ты, подруга. Сейчас вот столько интересного увидел. Такая волнующая ночь. Не находишь?

— Не нахожу. Шумная, неприятная ночь, — процедил ледяной, враждебный голос из-за спины, и Шарнид, не опуская поднятых рук, пожал плечами.

Он попытался повернуться и почувствовал укол.

— Не двигайся. На такой дистанции тебе и предохраняющие настройки не помогут.

Он всё равно повернулся. Удара не последовало. Рука сжимала пику из платинового дайта. В сверлящем Шарнида взгляде читалась откровенная неприязнь.

— Что ты здесь делаешь? — снова спросила девушка.

— Сказал же, люблю гулять по ночам — чего непонятного, Шена?

— Не слишком ли изысканное для тебя занятие?

То, что её назвали по прозвищу, радости Шене — Дальшене — явно не прибавило.

Дальшена Че Мателна. Замкомандира десятого взвода. Бывший товарищ Шарнида.

— Шарнид, ты заметил?

— Что?

Крыша здания. Их здесь только двое, и только они двое могут понять смысл вопроса, — и Шарнид сделал вид, что не понял.

— Устал повторять, я просто гулял и случайно сюда забрёл. Вот и всё. Ты ведь здесь тоже случайно, верно?

— Да.

— Вот видишь. Выходит, мы случайно пересеклись благодаря этому балагану, — пояснил он, и Дальшена опустила пику, хотя и смотрела с непониманием. — Ладно… Балаган вроде благополучно завершился. Пора домой.

Он бросил взгляд на магазин, возле которого закончили производить задержание, и повернулся, чтобы уйти.

— Шарнид, — остановила его Дальшена. — Почему ты ушёл от нас?

Зачем? Почему? В своё время эти вопросы задавались ему бесчисленное количество раз. Дин был в ярости, Дальшена была в ярости. И в недоумении.

— Не понимаешь?

— Если бы понимала, не спрашивала бы!

— Правда?

— Да.

Он обернулся и посмотрел на Дальшену. На секунду его охватил гнев, но тут же угас, и он усмехнулся. Усмехнулся и промолчал.

— Почему? Мы же дали клятву. Разве не собирались мы втроём защитить Целни? Ты что, забыл? — обвиняюще сказала она, но голос её дрожал.

— Я помню.

— Тогда…

— Я ту клятву выполню так, как считаю нужным.

— В семнадцатом взводе?

— Выходит, что так.

— Считаешь, что с семнадцатым её выполнить проще, чем с нами?

— Не знаю. Только…

— Только… что?

— Шена. Когда хочешь получить всё сразу, остаёшься с пустыми руками. А с такими разговорами ты кончишь как я.

— С какими?

Но Шарнид не ответил. Просто ушёл, направляясь к себе в общежитие. Дальшена за ним не пошла.

Задумалась ли она над его словами, или выбросила из головы как бессмысленные и снова смотрит вперёд? Пусть смотрит вперёд, подумал Шарнид. Это она умеет. Пусть не обременяет себя ничем и идёт напролом. Для Дальшены Че Мателны самое то.

— Да… уж.

Просить её передумать, да ещё потом на что-то надеяться — смешно.

Он подумал, что этой ночью тоже не сможет уснуть.

***

Нину разбудил внезапно раздавшийся грохот.

— Что это?

Она выбрала одежду поудобнее и стала быстро одеваться, одновременно пытаясь усиленным с помощью внутренней кэй слухом понять, что происходит в округе. Схватила лежащую возле кровати портупею, набросила на пояс и выскочила из комнаты. Велела соседям спуститься на первый этаж, а сама выбежала наружу. Её атаковали волны схлёстывающихся кэй.

— Да, это оттуда…

Выяснив направление, с которого доносился шум, она побежала.

Одну из волн Нина узнала. Лейфон? Дерётся? Она на бегу выхватила дайт с портупеи и восстановила в железный хлыст.

Среди ночи случилось что-то непредвиденное. Это всё, что она знает. Понять, почему идёт бой, невозможно. Но бой идёт, и ведёт его Лейфон. Этого достаточно, чтобы бежать со всех ног.

А ещё этот натиск кэй… Она лишь недавно научилась его чувствовать. Тоже, по-видимому, результат придуманных Лейфоном тренировок. И эта кэй гораздо сильнее, чем та, что исходила от Лейфона в боях взводов. Как и кэй противника, с которым он схлестнулся. Возможно даже сильнее кэй любого бойца взвода. Нет, точно сильнее. И Лейфон бьётся с ним в одиночку. Мысль гнала Нину вперёд.

— Как он… — пробормотала она, но закончить не смогла.

Она вдруг ощутила чьё-то присутствие, и, не останавливаясь, прыгнула влево. Дорога, по которой она бежала, взорвалась. Внешняя кэй. Нина перекатилась и тут же вскочила на ноги. Приготовилась к бою, быстро окидывая взглядом окрестности, но нападающего поблизости не обнаружила.

— Кто?! — крикнула она, но ответа не последовало.

Вместо этого послышался свист рассекаемого воздуха. Нина снова прыгнула в сторону. В момент взрыва она успела увидеть остроконечный сгусток кэй. Стрела? Кто-то создаёт и пускает в неё стрелы из кэй? Из лука, наверное? В таком случае, враг на расстоянии. Жаль. По направлению полёта можно вычислить примерное местонахождение, но самого стрелка не видно. К тому же на такой дистанции она не сможет контратаковать с помощью внешней кэй. Если попытаться сократить дистанцию, противник, скорее всего, тоже отступит. Рано или поздно, наверное, что-то и удастся сделать, но… время уходит, а Лейфон дерётся один. Хотелось бы как можно скорее до него добраться. А значит…

Она приняла решение. Сама себе кивнула и бросилась бежать по направлению к Лейфону.

Движение в воздухе. Выпущена стрела.

— Ээй!

Нина ударила хлыстом по летящей в неё стреле. Попала. Взрывная волна настигла девушку. Её отбросило, и она покатилась по земле. Тут же вскочила на ноги и побежала сквозь дым. Внутренняя кэй, кэй-блок. Оборонительный приём, которому её научил Лейфон. Нина пока владела им неидеально, но защититься от взрыва стрелы он позволял.

— Некогда с тобой возиться! — крикнула она неизвестному лучнику на бегу.

Снова полетела стрела. Она отбила хлыстом. Саму отбросило взрывом. Перекатилась, побежала. Повторить и не останавливаться.

На третий раз точность стрелы заметно упала. Стрела прошла мимо и взорвалась за спиной. Нина прорвалась. Противник, по-видимому, стал спешить и ошибаться. Стрелы не попадали, взрывая лишь землю вокруг.

Кэй вдруг прекратили схлёстываться.

— Кх!

Нину охватило нехорошее предчувствие. Она ускорилась, продолжая бежать в направлении, которое прежде определила на слух.

На месте уже всё затихло. Земля вокруг была изрыта, что свидетельствовало о произошедшей здесь жестокой драке. Из основания срезанного фонарного столба сыпались искры. Впереди, спиной к ней, стоял Лейфон. Он выглядел невредимым, к облегчению Нины. Но исходившее от неподвижного Лейфона нехорошее чувство осталось.

На земле, среди всего прочего, лежал дайт. Сапфировый дайт Лейфона. От восстановленного дайта осталась лишь рукоять. Стальных нитей тоже не было. А главное, через рукоять проходила огромная трещина.

— Лейфон…

— А? Сэмпай? — удивлённо обернулся Лейфон.

Нину встревожило, что он не заметил её на таком расстоянии.

— Что ты здесь делаешь?

— Это я должна спросить. Что тут творится? — спросила она, изо всех сил стараясь выглядеть спокойной.

— А, ээ… ну… как бы это сказать? Ээ… — путано начал объясняться Лейфон с несколько обеспокоенным видом, вглядываясь в её лицо.

Да… так и есть. Ничего вразумительного она так и не услышала. Но, глядя на Лейфона, почувствовала, как подтверждаются её смутные сомнения.

У него привычка подставляться под удар. Так случилось, когда напали личинки. Так случилось, когда он в одиночку вступил в бой со старой особью. И так случилось недавно, в отделении центрального механизма погибшего города. В бою Лейфон действует так, что страдает он сам. Так нельзя. И ещё…

Знает ли он? Знает ли сам, что он делает? На этот вопрос Нина ответить не могла.