2. Явление бабочки

Он неспешно осматривал местность внизу. Вокруг раскинулся незнакомый городской пейзаж. Здесь мало что напоминало простоту Грендана — здания стоят отдельно друг от друга, и если пытаться увидеть общую картину, создаётся впечатление, что каждое встало там, где ему удобнее, без какого-либо порядка. Одно это кое-что говорит о живущих здесь людях.

Здесь собрались те, кто не смогли стать никем — но не распрощались с надеждой стать кем-либо. Школьный город. Как правило, среди военных из родного города отпускают только представителей второсортных и третьесортных боевых школ, и никто не гарантирует, что путешествие изменит их в лучшую сторону.

— Как тут свежо, однако. Впрочем, неудивительно, — тихо сказал Саварис незнакомым улицам и посмотрел вниз.

Он стоял на крыше гостиницы, в которой они остановились. Само здание не было особо высоким. Вообще здания этого квартала — среди которых стояла и гостиница — были в числе наиболее низких в городе. Самый удобный обзор открывался с центральных зданий города, но молодого человека это не слишком заботило.

— А кстати, у меня ведь и брат в школьном городе.

Младший брат Савариса, Горнео Люкенс, живёт в Целни, куда они сейчас направляются. Саварис использовал этот факт как основной довод, когда просил королеву отправить его в Целни — и совершенно забыл о брате за время поездки.

— Пусть этот неженка вырастет там без приключений. Вряд ли он скучает по дому, — пробормотал Саварис, но на лице его не было и тени беспокойства.

Став Обладателем Небесного Клинка, он отбросил мысли о младшем брате и с тех пор стремился лишь нарастить свою силу. Несмотря на родственные связи, Саварис не чувствовал себя вправе проявлять заботу. Его безразличие не было напускным.

Он прекратил думать о брате и осмотрелся, изучая улицы Маиаса.

— Говорят, в других городах на удивление спокойнее, чем в Грендане — однако не похоже.

Никакого спокойствия на этих улицах не ощущалось. Напротив, в этом затишье царило такое напряжение, что казалось, в любую минуту что-то взорвётся. В этом городе произошло нечто — и в Целни, куда они направляются, тоже произошло нечто.

Саварис — Обладатель Небесного Клинка, а этот высочайший военный титул в Грендане могут носить не более двенадцати человек. Вообще защитники Грендана город покидать не должны. Но королева Альсейла Альмонис приказала доставить Свергнутого из Целни, благодаря чему Саварис оказался в другом городе.

Свергнутый находился в Целни. Королеве эту информацию передали Салинванские Наёмники, когда-то давно покинувшие Грендан. А Саварису — младший брат, Горнео.

— Безумие лишившегося своей земли электронного духа. Оно дарует военному неслыханную силу.

У Савариса был интерес. Он не солгал королеве. Его интересовала лишь сила. Ход мыслей для военного и для Обладателя правильный, но доведённый Саварисом до крайности. Он не испытывал чувства долга перед Гренданом. Да, если нападут гряземонстры или случится война, он тут же бросится в бой, но лишь для того, чтобы испытать на практике отточенные тренировками силу и приёмы. Опробовал, скорректировал, закрепил. Его интересовал лишь конечный результат, сила, отточенная этими нескончаемыми боями. Ему не было бы дела до Свергнутого, если бы такую силу можно было обрести путём тренировок. А в прежние времена Савариса такое бы вообще вряд ли заботило. Однако изменившийся расклад сил в Грендане не позволял игнорировать эту возможность.

— Ведь так хочется попробовать.

В самом ли деле эту силу нельзя сделать своей?

— Звучит очень заманчиво, в самом деле…

Он предвкушал момент, который рано или поздно настанет, и плечи его дрожали.

Но прежде необходимо решить один вопрос.

— Проблема.

Полиция Маиаса блокирует вход и выход из гостиницы. Строго говоря, Саварису и здесь не полагается находиться, но у полиции нет стольких людей, чтобы следить за каждым гостем, и они контролируют лишь ключевые точки — что для Савариса равнозначно отсутствию контроля. Тем не менее, устроить себе спокойную экскурсию при таком надзоре вряд ли выйдет.

Лирин сочла Савариса невнимательным. Он и правда упустил из виду беспокойство юношей из городской полиции. Точнее, его это не интересовало. В конце концов, они просто оказались в положении, которое сочли опасным, не более. Их реакция не стоит внимания Савариса. Тревожную обстановку создавало нечто другое. Например…

Саварис обернулся и увидел.

— Проблема. Зато скучно, похоже, не будет…

Его взору предстала колонна, столь огромная, что казалось, будто она тянется до самого неба — одна из гигантских ног города.

— Отсутствие этого звука скрыть невозможно.

Саварис окинул взглядом совершенно неподвижную ногу и покинул крышу. Скоро придёт совершать обход один из оставшихся здесь полицейских.

***

Прошло два дня. Повода для спокойствия Лирин не обнаруживала — напротив, отсутствие видимых перемен злило всё больше.

— Да что ж такое?

Она отшвырнула ни в чём не повинную подушку и вздохнула.

В установленное время завтрака она шла в столовую, а по окончании завтрака ей запрещалось покидать номер до самого обеда. А потом до ужина. Уже казалось, что и вздохнуть свободно нельзя — но она иногородняя, а здесь чрезвычайное положение, так что пришлось терпеть. Но успокоиться не получалось.

После так разозлившей её беседы Лирин проверила возвращённые ей вещи, всё постирала и высушила в ванной своего номера. Так прошёл первый день. А со второго делать стало совсем нечего. Книгу, закинутую в чемодан на случай скуки, Лирин ещё в хоробусе прочитала от корки до корки. Она уже видеть эти страницы не могла. А если и пересилит себя, в мыслях всё равно будет видеть отобравшего дайт Роя, и будет не до чтения. Она совершенно не могла на чём-либо сосредоточиться, ничего не хотела, и от навалившейся кучи свободного времени просто не знала, куда деваться. Сил хватало лишь на то, чтобы валяться на кровати и постанывать.

Лирин в очередной раз вздохнула. Она только и делала, что вздыхала о своей участи. Но прекрасно понимала, что вздохи никогда ничего не решали. Если нет еды, раздобудь семян и сажай у себя в саду. Если нет денег, ищи работу, для которой годятся и дети. Так приют и выжил.

— Самой забрать?

Дайт. Если удастся, одно это поможет унять злость. Но если дойдёт до кражи, она даст отличный повод для своего ареста. Или усилит подозрения в отношении себя.

Тогда хорошо бы раскрыть само преступление.

— Не выйдет, — тут же заключила она.

Для начала, она не знает, что вообще произошло. Говорят, что похищена ценная информация, но неизвестно, стоит ли принимать эти слова на веру. Парни из городской полиции… слишком уж напряжёнными казались, если украдена информация, касающаяся лишь выгоды города.

— Что же тогда? Что за кража так их встревожит?

Информация для города важна. В городе появляются плоды исследований, открытия, новые разработки… которые улучшат функционирование города — если их не потерять. Более того, природа региосов исключает товарное обращение между городами в значимых объёмах. Не только потому, что сроки транспортировки непредсказуемы. Нельзя перемещаться вне города на крупном транспорте. Запах большого скопления людей привлечёт гряземонстров. Поэтому взаимодействие городов ограничивается информационным обменом. Бывает, что информацию оплачивают используемыми в качестве междугородней валюты редкими металлами, но в основном меняют на другую информацию. Торговцы возвращаются в свой город и сбывают информацию за городскую валюту. Информация играет огромную роль в обогащении городов и отдельных людей. Но какая информация могла так напугать тех ребят?

— Хм… Быть может, сами слова об информации — ложь.

Но если не информация, то что?

— Оружие?

Если это опасное оружие, например ядовитый газ, то у них другая проблема. Если в других городах узнают, что здесь велись такие разработки, город просто сровняют с землёй. Грендан, по крайней мере, так и поступит. Этого требует закон.

Но опасное вещество вроде ядовитого газа тем и опасно, что при малейшей оплошности уничтожит собственный город. Вряд ли школьный город станет такое производить.

— Нет, тут что-то другое.

Если речь об оружии, то как похищение его самого, так и утечка информации о нём были бы ужасны, но с представлениями о школьном городе это как-то не вязалось. Скорее на такое пойдёт обычный город с нехваткой силы военных — хотя, возможно, Лирин просто насмотрелась фильмов.

— Господи, да что бы там ни было, лишь бы быстрее раскрыли, — простонала она и закрыла глаза.

Лирин решила, что главным способом убить время у неё будет сон. Но спать по-настоящему не хотелось — наверное, из-за событий, в центре которых она внезапно оказалась по приезде сюда.

К обеду она вышла в столовую.

— Ого, какой вид у тебя нездоровый, — заявил уже сидящий там Саварис, и Лирин провела рукой по лицу.

— Что-то я… уснуть не могу.

Она смутно помнила, как попала в столовую — возможно, сказывалась нехватка сна.

— Какая досада. Это из-за смены обстановки?

— Думаешь?

— Или, возможно, время для сна неподходящее.

Саварис, оставшийся, судя по виду, в отличной физической форме, радостно пользовался преимуществами шведского стола. Перед ним стояла большая тарелка с горой еды.

— Ты всегда столько ешь?

Лирин же наоборот брала лишь лёгкую пищу и сок.

— Надо организм поддерживать. Не хватало ещё в обморок свалиться в незнакомом месте.

— Так-то оно так, конечно…

Есть наравне с Саварисом она не собиралась. Растолстеет. Но он прав, сейчас она ест мало. Даже с учётом нынешнего малоподвижного образа жизни. Она взяла ещё тарелку и закончила обед.

— И всё же, долго ещё это будет продолжаться?

Лирин пила чай и оглядывала столовую. Здесь остались лишь гости и поставленные городской полицией наблюдатели. Отвечающий за питание персонал только расставил еду и удалился. Съеденное не заменяли, и опоздавшим приходилось выбирать из того, что осталось. Выбор был небольшой, но и Лирин разборчивой не была, так что особо не огорчилась.

Присмотревшись, среди наблюдавших за порядком полицейских она заметила Роя. К нему постоянно кто-то подходил и что-то сообщал, а он, кажется, давал указания. Поскольку Рой назвался командиром, это было нормально, но в его бодрой манере распоряжаться чувствовался авторитет.

— Видимо, пока не поймают преступника, — со знающим видом поведал Саварис.

— Знать бы, когда это будет.

Она отвела взгляд от Роя и сердито посмотрела на Савариса. В Грендане Лирин себе такого не позволила бы, но в хоробусе они много времени провели вместе, и она уже перешла на «ты».

— Я вот как-то раз помогал городской полиции и понимаю, чем они руководствуются в нынешних действиях, — сказал он, подул на горячий чай и чуть отхлебнул. Похоже, не любил горячее. — Такие вещи, как кража информации, совершаются, как правило, иногородними. Систематическое противостояние исследовательских групп внутри города — явление редкое. Ведь для них на первом месте — разработки на пользу города. Поэтому считается, что преступник находится здесь.

— Это, в общем-то, понятно…

Поэтому Лирин и остальные гости оказались под наблюдением.

— Вот только мне кажется… что на этот раз обстоятельства немного другие. Вещи обитателей гостиницы проверили и ничего не нашли, а значит, преступник не здесь.

— Но тогда…

— Или же ищут вовсе не информацию и не инфо-чип, на который она записана, и тогда возникают другие вопросы.

— А?

— Они знают, что что-то украдено, но понятия не имеют, что именно, и потому зашли в тупик. Почему-то у меня такое чувство.

— Как это?

— Вот бы узнать, — спокойно отозвался Саварис, и она насупилась.

Его дайт тоже наверняка отобрали, а ему будто и дела нет.

— Кто бы это ни был, пусть его поскорее поймают. Мы так следующий хоробус пропустим…

От этой мысли Лирин поёжилась. Не факт, что хоробус, следующий после него, пойдёт в Целни.

Она допила чай и встала из-за стола. Пить не хотелось, но Лирин пошла налить ещё чаю. Установленное время обеда рано или поздно кончится, и её опять заставят вернуться в номер, где она будет страдать в одиночестве. Лучше уж побыть в просторном помещении в окружении людей, пока есть возможность.

Тут её взгляд остановился на девушке. Она неподвижно стояла перед столом с едой. Что с ней? Она смотрела по сторонам с растерянным видом.

Может, не знает, как здесь питаться? Лирин, не задумываясь, подошла. Причиной, возможно, стал и явно близкий их возраст. В хоробусе все были старше — никого моложе Савариса.

— Тебе помочь? — заговорила Лирин, и девушка испуганно обернулась.

— А, нет…

Девушка походила на мальчишку. Под короткими золотистыми волосами — на удивление правильные черты лица.

— Тарелки вон там.

— Да, хорошо. Спасибо, — поблагодарила она и двинулась в указанном направлении.

— Поздно ты, ещё чуть-чуть и обед бы закончился.

— Правда?

Напитки стояли рядом с тарелками, так что Лирин пошла следом.

— Спасибо, выручила. Я Нина Анток. А ты?

— А?

— Что?

— Нет, ничего. Не может быть. Я… Лирин Марфес. Будем знакомы, — представилась она, и на лице Нины мелькнуло странное выражение. — В чём дело?

— Нет… не может быть… Но это было бы слишком. Хотя, а что если…

— Хм?

— Ой, прости. Я о своём.

— Да?

— Угу.

Они рассмеялись над странной реакцией друг друга.

— Если хочешь, есть место рядом со мной. Так хотелось с кем-нибудь поговорить.

— Угу, не откажусь.

Они улыбнулись, и Лирин вернулась за свой стол. Там она увидела напрягшегося Савариса.

— Ты чего?

Подозрительно покосившись куда-то — как ей показалось, вглубь столовой — он посмотрел на Лирин.

— Лирин-сан, когда она там появилась?

— А?

Она обернулась и поняла, что Саварис смотрел в сторону Нины.

— По-моему только что пришла.

— Нет, не так.

Он потёр подбородок, неподвижно уставившись в спину девушки, а потом вымолвил:

— Мне показалось, что она возникла, когда ты там стояла.

— Может, тебе поспать надо? — машинально сказала Лирин, но он её не слышал.

Он смотрел на Нину таким долгим и серьёзным взглядом, что у Лирин перехватило дыхание. Между Саварисом и Лирин возникло и стало стремительно расти напряжение. В следующую секунду, когда, казалось, вот-вот произойдёт взрыв, Саварис вдруг улыбнулся как ни в чём не бывало.

— Да, почудилось, наверное.

— Не пугай меня так.

В какое-то мгновение напряжение было таким, что она уже всерьёз опасалась драки.

— Я ведь тоже на нервах. Ладно, пойду.

Он с лёгкой улыбкой встал и покинул столовую.

— Да что это с ним?

Потрясённая Лирин выпила чаю, чтобы успокоиться, и тут подошла Нина.

— Твой друг ушёл, это ничего?

Казалось, Саварис беспокоил её. Возможно, она заметила тот недобрый взгляд.

— Он не то чтобы друг, мы просто из одного города, — сказала Лирин, и Нина, видимо, удовлетворённая этим объяснением, села напротив. — Всё так внезапно произошло, а теперь скучно.

— Что «всё»?

Нина прекратила ломать булочку и наклонила голову. Затем осмотрелась вокруг…

— А, ты про этих? — шепнула она.

— Да. Понятно, что чрезвычайное положение, но всё равно неприятно. У меня здесь только пересадка должна была быть.

— Что поделать, у города проблемы. Приняли полагающиеся меры.

— Но ведь и людям жизнь портят.

Равнодушие Нины не понравилось Лирин.

— В пункте назначения ждать не будут, — добавила она ещё аргумент.

А нет ли в словах Нины насмешки, подумала Лирин, но увидев, как чуть заметно вытянулось лицо собеседницы, отбросила эту мысль.

— Ты часом не из военных?

Четкая речь Нины натолкнула Лирин на эту мысль.

— Ну, да.

— Понятно. Я догадалась.

Нина чем-то неуловимо напоминала военных, посещавших додзё Делка. Например, столь жёсткие для девушки интонации разве не свойственны военным? Всё это Лирин сообщила Нине, и та ошеломлённо на неё посмотрела.

— Я так самоуверенно разговариваю?

— Не знаю, самоуверенно ли, но точно как военный.

— Хм…

Похоже, Нина сама не замечала.

— Да, пожалуй, из здешних военных я на военного похожа больше всех, — пробормотала она и подняла взгляд. — Кстати, тот парень, кажется, тоже военный?

— А, да. Чудак, но очень сильный.

Наверное, сильнее всех в этом городе.

— И на военного не похож, да? — добавила Лирин.

Легкомысленный какой-то… подумала она и покачала головой.

— Нет, по-настоящему сильный военный внешне себя не проявляет. Я сама одного знаю. На вид бестолковый, но в беде нет человека надёжнее, — рассказала Нина, и в её глазах появилась нежность.

— Хм…

Уж не влюблена ли, подумала Лирин. Со слов Нины чувствовалось, что она к этому человеку неравнодушна.

— Кстати, — снова заговорила она, покончив с обедом, и посмотрела на Лирин. — А что с городом?

— А? — растерялась та, услышав вдруг столь общий вопрос. — Ты о чём?

— Я знаю, что город в опасности, — простонала Нина в ответ, приложив палец ко лбу — словно её мучила головная боль. — Поэтому я здесь. И точно знаю, что должна что-то сделать. Такое чувство, будто я внезапно очутилась во сне — но ведь не просто так? В этом сне я что-то должна сделать, хотя не знаю ни прошлого, ни будущего.

— Э, ээ?

Такой сон Лирин и правда видела.

— Мне как-то снилось, что я жду гостей, и надо испечь пирог на сто человек. А ведь в моей комнате столько и не поместится…

Снилось ей это вскоре после того, как она поступила в высшую школу и въехала в общежитие. Тогда она подумала, что это, наверное, реакция на избавление от огромного количества домашних дел…

— Я думала, что и сейчас в таком сне, — сказала Нина, но Лирин не понимала. — Но ты, Лирин. Ты определила меня в это место. Все предопределено. С этой минуты моё задание вступает в силу. Выходит, и он возник передо мной таким же образом?

«Мне показалось, что она возникла, когда ты там стояла», — всплыли в памяти слова, произнесённые Саварисом перед уходом.

— Постой, ты о чём?

Она не верила. Так не бывает. Так не бывает, чтобы человек взял и возник из ниоткуда.

— Наверное, ты в растерянности от внезапного поворота событий. Но если мне предстоит повторить его путь, то ты, определившая меня сюда, и приведёшь меня к месту битвы.

— Да нет же…

— А, аа… да, конечно. Вот почему мне нет нужды знать ситуацию в городе? Ух. Господи, во что меня втянули?

Это ты меня во что-то втянула… хотела она сказать вздыхающей Нине, но сочла за лучшее промолчать. А ещё лучше было бы сбежать совсем. Искала ведь просто подругу для разговоров, потому к ней и обратилась, а та оказалась с причудами…

Тут в столовой раздался электронный сигнал. Он означал, что время приёма пищи закончилось.

— Ну, пока. Я пойду, — быстро сказала Лирин и вскочила.

Нина едва кивнула, но с места не двинулась.

— Но он знал, куда я отправлюсь. Значит ли это, что какая-то информация у меня должна была быть? — бормотала она.

Лирин смешалась с толпой, скрывшись от глаз Нины. И, выходя из столовой, напоследок обернулась. Нины за столом уже не было — осталась лишь неубранная тарелка.

***

Безумие Целни не прекращалось. А значит, не прекращалась битва Лейфона с гряземонстрами.

Гряземонстров снаружи оказалось значительно больше, чем он ожидал. Может, Целни отыскал стаю и бросился прямо в неё? А может, набрёл на их логово?

— Каковы бы ни были обстоятельства, факт остаётся фактом — Целни по-прежнему в критическом, не имеющем аналогов в истории положении, — произнёс Кариан, вернувшись к себе в кабинет после заседания школьного совета.

— Заседание прошло нормально? — спросил сидевший на диване для посетителей командующий Ванс.

— Долго хранить молчание не выйдет, — ответил Кариан. — Ничего ведь не изменилось.

— А как что-то изменить? Если проблема правда в ядре центрального механизма, мы ни черта не можем.

— Верно… — задумался Кариан, сцепив руки.

Безумие Целни. В том, что его источником является электронный дух, воплощение воли города, сомневаться уже не приходилось — даже если не брать в расчёт произошедшее с Ниной Анток. Город движется без вмешательства человека, электронный дух сам обнаруживает гряземонстров и предпринимает манёвр уклонения — такова природа региоса. Но теперь город совершал нечто противоположное, и напрашивался логичный вывод.

Создатели региосов, алхимики, жили в эпоху, закончившуюся задолго до появления нынешних горожан. Современные люди могут чинить механизмы города, но сунуться в ядро им не по зубам.

— Текущая ситуация — явно дело рук Свергнутого. Такой напрашивается вывод.

Свергнутый. Прежде он был таким же, как и обитательница ядра Целни — электронный дух, управляющий волей города. Но гряземонстры разрушили город, ненависть свела духа с ума, и он превратился в энергетический разум, движимый враждой с гряземонстрами.

— Может, отдав Дина Ди, мы бы отделались малой кровью?

Есть группировка, желающая взять Свергнутого на себя. Салинванские Наёмники. Их предводитель, Хаиа, пытался захватить паразитирующего на военных Свергнутого, воспользовавшись знанием его повадок.

— Нет… — мотнул головой Кариан. — Строить защиту города на жертвах — неправильно. По крайней мере, в школьном городе.

— Но так может погибнуть больше людей.

— Это вопрос другой. Такова наша участь в нынешнем мире, от неё не уйти.

— Может и так, конечно.

— А главное, согласились бы вы переложить вашу гордость на него одного?

— Ни в коем случае, — заявил Ванс с исказившимся от негодования лицом.

— Вот видите, — добродушно улыбнулся Кариан, получив ожидаемый ответ.

— Но считаете ли вы, что он хотел бы такого развития событий?

Оба понимали, что обсуждаемый вариант гипотетический.

— Это неважно…

Кариан снова помотал головой. На этот раз не в знак протеста. Просто старался прогнать эмоции, всколыхнувшиеся при обсуждении темы «одного в поле».

— Возможности одного человека ограничены, кем бы ни был этот человек. Вот в чём беда.

— Верно, — кивнул Ванс с горькой усмешкой.

— Тогда действуем по плану: собирайте взводы, доведите текущую обстановку. И формируйте спецгруппу борьбы с гряземонстрами. Справитесь?

— Спецгруппу предоставлю вам.

— Да, я уже знаю ваше мнение.

Кариан проводил взглядом уходящего Ванса.

Дверь закрылась, президент остался один. Его кабинет находился в самой высокой точке города. Кариан смотрел в окно, на улицы Целни.

Люди, облечённые властью, почти всегда занимают помещение в самом верху города. Говорят, таким образом они подчёркивают свою власть.

— Но власть эта рухнет, как только пошатнётся земля под нами, — произнёс он в глубокой задумчивости. — У человека две ноги, а у города… Мда, тоже мне открытие.

Прекратив бормотать, он вернулся к столу и сосредоточился на решении огромного количества скопившихся вопросов.

***

Первой выбыла Фелли. Если подумать, в этом не было ничего удивительного. Для боёв с гряземонстрами Лейфону приходилось полагаться на её психокинетическое сканирование. Если не обнаруживать гряземонстров на расстоянии, а им встретится, как встретилась недавно, стая взрослых особей, возникает опасность проникновения в город.

Уничтожив гряземонстров, Лейфон возвращался в город, где мог позволить себе лишь час отдыха. Но Фелли должна работать именно в этот час. Потом должна вести его к цели. И даже если на время боя её поддержка не требовалась, сколько так можно протянуть?

— Прости… — сказала бледная Фелли, лёжа на больничной койке.

— Ты же не виновата.

Остальные посетители ушли, Лейфон остался с ней наедине.

— Нет.

У неё и обычно-то кожа белая, чуть ли не прозрачная. Теперь же обескровленным, неподвижным лицом она больше походила на куклу, чем на живого человека.

— Я должна была почувствовать Свергнутого, но не обнаружила его в отделении центрального механизма и отвечаю за это, — продолжила она с таким видом, будто проживёт не дольше подёнки. — Из-за меня командир…

Свергнутый связан с безумием Целни. Это признавали все, кто был в курсе положения дел.

— Но это я сказал ей идти туда…

Оба замолчали. Ни один не искал утешения. Как исправить свои ошибки? Они хотели знать, но не знали.

— Как странно. Я никогда не хотела силы, которая мне дана, а теперь хочу поскорее встать на ноги. Не могу лежать здесь и ничего не делать.

На одеяле Фелли было две складки. Результат её ярости.

— Не могу простить себе собственный промах. Но это, наверное, гордость говорит? Или же я раскаиваюсь, что позволила ей оказаться лицом к лицу с угрозой? Не знаю…

Она слабо мотнула головой. Ни кровинки на бледном лице. Глаза закрыты. Длинные подрагивающие ресницы, казалось, чуть увлажнились.

Лейфон не знал, что сказать. Он мог лишь смотреть на Фелли, дрожащую от ни на кого не направленной ярости.

— Я просто устала, отдохну и приду в норму. Ты пока тоже отдохни.

— Верно.

Лейфон не стал дальше утомлять её. Он тихо покинул палату.

Ноги сами привели его к отделению центрального механизма. Остановился он перед входом, которым всегда пользовался, когда шёл убираться. И что он сделает, если войдёт? С тех пор, как пропала Нина, Лейфон побывал здесь неоднократно. Подходил к самому ядру, звал её, звал Целни. Никто не отвечал. Его голос просто сливался с гулом центрального механизма.

Он понятия не имел, как отыскать исчезнувшую девушку. Наруки сказала, что полиция ищет Нину по всему городу, соблюдая строжайшую секретность. Но пока безрезультатно.

Возникли даже сомнения, что она вообще в Целни. Как только стало известно об исчезновении Нины, каждый сразу подумал, что её могло выкинуть наружу. На ней не было экипировки для внешнего мира. Лейфон представил, как её жгут загрязнители, и по спине пробежал холодок. Но следы Целни осмотрели, её не нашли. Так где же она?

Чтобы найти её, чтобы спасти её… что надо сделать? Он должен что-то сделать. Чувство тревоги не давало покоя. Оно подстёгивало Лейфона — так и не понимающего, что он должен делать — и вело непонятно куда. Он должен найти Нину. Он хочет помочь Целни в беде. Что для этого сделать?

— Кх!

Хотелось убежать, и он побежал. У него не было цели. Просто бежал, не в силах больше сдерживаться. Он не знал, что ещё может сделать.

Он понимал, что в случившемся с Ниной виноват Свергнутый. Ничего другого в голову не приходило. Как и в аномальном поведении города. Свергнутый замешан в обоих случаях.

— Почему… мы не…

В бою с десятым взводом. Если бы они тогда отдали Дина Ди, в которого вселился Свергнутый, Салинванским Наёмникам, такого бы не случилось. Фелли не упала бы в обморок. Обезумевший Целни не пошёл бы на гряземонстров. Если бы выдали Дина Ди…

— Чёрт!

Остановился Лейфон на краю города. Своего рода финишная черта. Можно бежать без цели, но у замкнутого мира есть границы.

Но ведь это Нина отказалась выдать Дина. Это был единственный способ транспортировки, но Нина воспротивилась. Конечно, решение не было единоличным. Кариан его поддержал, да и школьный город по природе своей не мог позволить себе бросить студента.

— Но ведь…

Выдали бы Дина, избежали бы нынешнего бедствия. Он бы и сам так сказал. Постой, захотелось возразить Лейфону. А сам ты что сделал? Сразился с Хаиа, чтобы исполнилась воля Нины. Более того, взялся за катану, которую и не думал больше держать в руках. А кончилось вот чем…

— Как я…

Всё как в Грендане. Чтобы оградить родной приют и гренданских сирот от того, что ему пришлось пережить во время продовольственного кризиса, Лейфон стал зарабатывать деньги способом, который многие назвали бы недостойным военного. Его разоблачили, лишили статуса Обладателя Небесного Клинка — самого почитаемого звания в Грендане — и изгнали.

— Как я наступил на те же грабли?

Ради чего-то, или ради кого-то, он приложил все силы. Так почему же усилия не были вознаграждены? Плохо работал?

Кариан лишь хотел от Лейфона победы на военном турнире, чтобы получить новую серниевую шахту и решить, таким образом, ресурсную проблему Целни, только и всего. Зачисление в семнадцатый взвод было частью этого плана. Не всё пошло гладко, но в конце концов Лейфон решил, что начнёт здесь новую жизнь. А землю, на которой ты всё начнёшь с нуля, терять нельзя.

И тем не менее… сейчас под угрозой само существование Целни.

Подожди… ты ещё не всё испортил, убеждал он себя, пытаясь вырваться из бездны отчаяния, в которую погружался. В этой безнадёжности он пытался нащупать опору, чтобы выкарабкаться. Нас не уничтожили, город ещё жив. Кое-что ещё наверняка можно сделать. Если он, Лейфон, что-то может, то будет стараться изо всех сил. Остаётся лишь верить, что это не зря — он защищает Целни, защищает место, куда вернётся Нина.

А значит, нужен психокинетик. Идеально сопровождать действия Лейфона может лишь Фелли. Иначе говоря, никому другому он довериться не может. Работая с Лейфоном, она накопила опыт действий в реальном бою, чего нет у других психокинетиков. Он наблюдал за их работой во время нападения личинок и знал их способности.

Но без психокинетика невозможно уничтожать гряземонстров прежде, чем они нападут на Целни. Раз такое дело, пусть хотя бы гряземонстров обнаруживают. Большего можно и не требовать. Пока Фелли была на ногах, Лейфон от подмоги отказывался. Справлялся и так.

Он понимал, что это не лучший способ отыскать Нину, но ничего другого придумать не мог.

Придётся запросить психокинетика у президента школьного совета, подумал Лейфон, развернулся и…

— А?

Что-то воткнулось в грудь. Тут же стала распространяться боль.

Из груди торчала тонкая металлическая трубка. Она заканчивалась короткой иглой, которая сейчас неглубоко вошла в тело, проткнув одежду.

Перед глазами сразу всё поплыло...

— Что?

Так и не успев понять, в чём дело, он погрузился во тьму.