Акт 2. Глава 3
Урю Рюуносуке не любил кровавых фильмов. Однако он понимал необходимость такого вида развлечений.
Не только ужастики, но и фильмы о войне, фильмы-катастрофы, все фильмы о приключениях и драмы; почему в них непрестанно изображают человеческие смерти?
Возможно, это из-за того, что зрители могут минимизировать свой страх перед смертью, наблюдая за выдуманной её имитацией.
Люди восхищаются «мудростью» и страшатся «незнания». Таким образом, если они смогут «испытать» и «постичь» страх, то это будет победа, которая поможет этот страх преодолеть.
Однако, «смерть» просто… смерть это то, чего ты не можешь осознать, пока ты живёшь. Невозможно познать её истинное значение. Именно поэтому люди могут только гадать об истинной сущности смерти, наблюдая за смертью других, и получать визуальный опыт.
Но в современном цивилизованном обществе, в котором каждая человеческая жизнь имеет ценность, на визуальный опыт не следует полагаться.
Но там, где твоего соседа бомбы и мины превращают в разорванные куски мяса, никто не смотрит фильмы ужасов.
То есть, было важно испытать физическую боль, моральный упадок или любой вид печали. Когда ты экспериментируешь над своим телом, это становится несколько рискованно, но ты можешь преодолеть и убрать это неудобство, наблюдая за теми, кто испытывает собственные эмоции. Именно поэтому киноэкран или электронно-лучевая трубка телевизора показывают слезы боли, печали и страданий.
Это было хорошо. Это можно было понять. Когда-то Рюуносуке боялся «смерти» как обычный человек. Он мог бы стать поклонником фильмов ужасов, если бы его страх перед смертью уменьшился, и он смог бы его преодолеть, но, смотря на манекены, которые изображали разорванные тела, на брызги красителей, заменяющих кровь и на реалистичную актёрскую игру воспроизводящую «фиктивную смерть» он понимал всю фальшь киноэкрана.
Описание жестокости в художественной фантастике плохо влияет на молодых людей, об этом можно долго говорить, но для Рюносуке это был просто нелепый вздор. Если бы кровь и крики в фильмах ужасов были бы чуть-чуть реалистичнее, тогда бы он не стал маньяком-убийцей.
Это было, действительно, не больше чем истинная любознательность. Рюуносуке нужно было узнать, что из себя представляет «смерть». Фонтанирующая красная кровь из перерезанной артерии; прикосновение и теплота того, что находилось в брюшной полости. Агония жертвы, которая длится до самой её смерти, мелодичный звук криков. С этим ничто не могло сравниться.
Люди называют убийство преступлением. Но давайте поразмыслим на этот счёт. Разве на земле не проживает около 5 миллиардов людей? Рюуносуке точно знал, сколько это будет. Он считал гравий в парке, когда был ребёнком. Конечно, он сбился со счета, когда досчитал до 10 тысяч, но он не забыл того разочарования, которое он тогда испытал. А ведь людей было в пять тысяч раз больше. Более того, было известно, что число рождённых детей и число смертей ежедневно насчитывают десятки тысяч. Что мог изменить Рюуносуке, становясь серийным убийцей? Помимо того, что он убивал людей одного за другим, Рюуносуке наслаждался каждой смертью, постигая её сущность. Иногда наблюдение за «процессом смерти» занимало у него полдня. С таким стимулом и опытом, объём информации полученный от одной смерти, имел большую важность, если сравнивать с тем, если бы ты прожил свой короткую жизнь в полной мере. С точки зрения Урю Рюуносуке, разве нельзя сказать, что убийство это очень полезное действие?
Имея такое убеждение, Рюуносуке посетил множество мест, совершая там убийства. Он не боялся закона. Ощущения быть закованным в наручники и посаженным в тюрьму – хотя множество людей были бы только рады, чтобы этим заменили их смертную казнь – они были для него ясны и понятны, и он их не боялся; он увидел достаточное количество смертей, чтобы быть повещенным или посаженным на электрический стул. Но причина, по которой он избегал наказания закона, была в том, что в тюрьме не было нормальной жизни и свободы передвижения; поэтому он считал, что, живя на свободе в поисках каждодневных удовольствий, будет намного лучше, это был нормальный выбор здорового человека.
Он наслаждался тем, что потихоньку выдавливал жизнь из тех, кого он убивал, он ощущал причастность к чужой человеческой жизни, гнев и впечатления. Позволить своим жертвам узнать точное время и обстоятельства их смерти, всё это определённо сокращало жизнь этих «подопытных кроликов».
Когда смерть близка, обычные люди ведут себя очень странно, с другой стороны, люди понимали, что простой смертью они не умрут – наблюдая за различными реакциями людей, Рюуносуке преследовал смерть, и, став экспертом в принесении смерти, он постиг противоположную сторону – жизнь. Чем больше он убивал людей, тем больше он понимал жизни тех, у кого он их забрал.
Это знание, этот процесс понимания было чем-то вроде достоинства, стиля.
Хотя Рюуносуке не мог объяснить того, почему у него была такая сила, но если бы ему пришлось измерить её, то его эмоции бы ограничились словом «круто».
Чтобы сделать это более понятным, это было словно расщепление на кусочки, или превращение целой горы в пыль. Без возможности использовать места для охоты, не зная куда пойти, и не понимая увлечений других; по началу ему было сложно, но потом, с приобретенным опытом и, подчиняясь определённы правилам, он стал постоянным клиентом таких заведений, где он мог сохранять тесную связь со своими будущими жертвами. Таков был его «крутой» образ жизни.
Словом, Рюуносуке был расчётливым игроком в той сфере, когда нужно было с удобством отнять у человека жизнь. Таким образом, он мог искать своих будущих жертв спокойно цедя коктейль в баре, наслаждаясь вкусом удовольствия.
Это не было метафорой в полной мере; в городе, по ночам, Рюуносуке доставляло удовольствие его непревзойдённое мастерство привлекать к себе внимание жертв, он был словно огоньком для насекомых, которых интересовали интимные отношения. Кроме того, женщины определённо увлекались его спокойствием и той уверенностью, что излучала его таинственная фигура. После того, как он их соблазнял, он пропускал стаканчик другой, и всё девушки, с которыми он только что спал, превращались в окровавленные куски мяса.
Ночной город был его охотничьими угодьями, и его добыча никогда не замечала угрозу, которую представлял из себя Рюуносуке.
Однажды он увидел леопарда в какой-то программе про животных и был потрясён его грацией. Он почувствовал связь с его великолепным образом ведения охоты. Образ леопарда стал для него образцом крутого образа жизни. Буквально.
С того момента, Рюуносуке стал считать себя леопардом. Он всегда носил какую-нибудь одежду, связанную с его шкурой. Куртка или джинсы, туфли или кепка, или то, что обычно не видят окружающие как носки или нижнее бельё, носовые платки или перчатки. У него было кольцо с кошачьим глазом, янтарного цвета, и оно всегда было при нём; даже тогда когда он не надевал его на средний палец, оно всегда лежало у него в кармане. Так же у него был медальон, сделанный из настоящего зуба этой большой хищной кошки.
***
Итак, этот убийца по имени Урю Рюуносуке начал страдать от серьёзной потери мотивации.
После тридцатой жертвы его методы убийства и пыток стали терять свою новизну, и стали походить на предыдущие. Используя все техники, о которых он знал, даже когда Рюуносуке был свидетелем агонии умирающего, пытки жертв стали терять вкус, он не получал от них ни восхищения, ни стимула.
Решив вернуться в то место, где он родился, Рюуносуке возвратился домой спустя пять лет. Поздно ночью, взломав дверь сарая, что стоял на заднем дворе, когда его родители спали. В этом сарае он убил свою первую жертву, и сейчас он разрушался, полностью заброшенный.
Спустя пять лет разлуки, внешность его сестры полностью изменилась, но она ждала своего брата в том месте, куда он придёт прятаться. Его сестра хранила молчание, на её лице не отобразилось никакого недовольства, когда она узнала, что Рюуносуке пришёл лишь попросить её выполнить глупейшее поручение; но она вытащила полусгнившую книгу из горы мусора, что была свалена в сарае.
Тонкая, изъеденная червями книга, была не копией, а оригиналом. В конце книги говорилось, что она была написана в девятом году эры Кейо. Этой книге было более тысячи лет, и она уходила своими корнями к концу эпохи Бакуматсу.
Поднаторев в китайском ещё в школьные годы, Рюуносуке мог читать записи, написанные в этой книге без особого труда. Но проблема хранилась в самой книге. Бессвязные записи, об абсурдных персонажах были полнейшей чушью, говорившей о какой-то тёмной магии. Более того, в записях упоминались Христианство и Шайтан, определённо это были какие-то западные ритуалы. Человеческие жертвы демонам из потустороннего мира, чтобы вызывать духов, это определённо было фантастикой.
Во времена заката эпохи Эдо, изучать знания с Запада расценивалось как увлечение ересью. Книга была об оккультизме, самая еретическая из всей ереси, и возможно это было лишь выдумкой, но на Рюуносуке она произвела впечатление. Его мало заботила подлинность записей. Это было достаточно круто и мерзко, чтобы вытащить эту старую книгу из сарая. В ней было достаточно стимула, чтобы обновить его вдохновение маньяка-убийцы.
Рюуносуке немедленно подготовил «место для призыва» описанное в книге и продолжил читать её всю ночь. Он не знал, какое значение предавалось земле, которая была названа городом Фуюки, но Рюуносуке был серьёзно настроен продолжать убивать; поэтому он следовал чётко указаниям книги насколько это было возможно.
Когда он принёс в жертву маленькую девочку, которая прибежала поиграть ночью на заброшённую фабрику, стимул превысил все его ожидания. Ритуал жертвоприношения полностью захватил Рюуносуке, несмотря на его неопытность. Он влюбился до безумия в этот метод, и после трёх неудачных попыток, мирный провинциальный городок был охвачен страхом.
Таким образом, Урю Рюуносуке вломился в дом семьи из четырёх человек, намереваясь осуществить четвёртую попытку; он был попросту опьянён экстазом, находясь в процессе убийства, и конечно он стал успокаиваться, проделывая это в четвёртый раз. Голос разума начал звучать в его ушах.
Рюуносуке совершал убийства по всей стране. Он никогда не убивал дважды в одном и том же месте, и всегда тщательно прятал тела. Большинство жертв Рюуносуке до сих пор считались «пропавшими без вести».
Но в этот раз серия убийств, при которых останки жертв оставались на месте преступления, могли быстро предупредить людей; это было просто глупо. Увлечённый этим методом, он полностью забыл об осторожности. Это было очень плохо. До этого он пытался кровью нарисовать магический круг, и не преуспевал, так как ему не хватало крови, в этот же раз он нарисовал идеальный круг – для того ему пришлось убить больше чем обычно; но вырезать спящую семью было бы слишком глупо с его стороны. Полиция будет в бешенстве, и каждый в этом городе будет обеспокоен. А прятаться ото всех было определённо не в стиле «леопарда».
И Рюуносуке решил – на время будет лучше оставить Фуюки в покое. Он будет продолжать свои «черные мессы» до того момента как получит видимый результат, но чтобы обезопасить себя, он решил сократить число попыток с трёх до одного.
Успокоив свои чувства, Рюуносуке решил вновь сконцентрироваться на ритуале.
- Печать, печать, печать, печать… четыре печати... нет, пять… круг цел, но должен быть сломан, когда переполниться… так? Да, именно так.
Повторяя призывающее заклинание, Рюуносуке рисовал на деревянном полу гостиной малярной кисточкой, макая её в банку со свежей кровью. Проведение такой церемонии было серьезным делом, но обстановка была не в том стиле, который желал бы видеть Рюуносуке. То, что он был так серьёзен, было для него его удовлетворением, ведь главное - когда тебе нравится, то, что ты делаешь.
Тренируясь в начертании магического круга всю ночь, он наконец-то смог воспроизвести один. Это было хорошо, так как необходимых запасов больше не было. Для этого ему пришлось убить обоих родителей и их старшую дочь.
- Печать, печать, печать, печать, печать. Так, все пять раз. Норма?
Остатки крови как раз подходили для того, чтобы разрисовать стены комнаты. Ожидая реакции, он обернулся к единственному выжившему, который сжался в углу – маленький мальчик возраста начальной школы. Мальчик плакал, его глаза распухли, из-за того, что он непрестанно смотрел на исковерканные тела своей сестры и родителей.
- Скажи… мальчик, а ты веришь в демонов?
Спрашивать трясущего ребёнка было, в общем-то, поступком, усиливающим драматизм. Конечно, он не ждал ответа: с завязанным ртом, мальчик мог лишь сжиматься от страха.
- Ты знаешь, газеты и журналы, называют меня демоном. Но разве это не странно? Одна динамитная шашка унесёт с собой больше жизней, чем это сделал я.
Ребёнок был милым. Рюуносуке любил детей. Боясь взрослых, они кричат и плачут, в этом смысле дети определённо самые лучшие. Ты можешь, смеется над ними, когда они тебе не могут ничего сделать.
- А, ладно. Я что-то вроде демона. Но если рядом со мной есть настоящие демоны, я бы хотел попробовать поговорить с ними немного. Это было бы прикольно. «Эй, меня зовут Урю Рюуносуке, и я демон!» - нормально, если я так представлюсь? Это будет хорошая возможность узнать - существуют ли демоны по-настоящему или нет?
Пребывая в своём хорошем настроении, Рюуносуке проверял своё обаяние на сжавшимся мальчике. Обычно ему не нравилось говорить, но, глядя на кровь – и стоять перед кем-то, кто находится на краю смерти, он немного менялся и становился более болтливым.
Крови троих людей оказалось достаточно, и это было единственно причиной тому, что он оставил ребёнка в живых. И хотя он не думал, что у него останется время насладиться его смертью позже, после церемонии…
- Короче, если вдруг демон действительно оттуда вылезет, не захочет ли он пропустить стаканчик или поболтать немного? Итак, мальчик… если Мистер Демон почтит меня визитом, как насчёт небольшого убийства?
- …!!!
Маленький мальчик прекрасно понял идею Рюуносуке. Убийца ярко улыбнулся, когда мальчишка с распахнутыми от ужаса глазами, стал дёргаться и трепыхаться, не имея возможности закричать.
- Мне интересно узнать, каково это – быть убитым демоном? Это будет как выстрел пули или удар топора, на это будет прикольно посмотреть. Это не то, что ты можешь увидеть каждый день… эй, что за?
Неожиданная боль была словно холодный душ для Рюуносуке.
Она была в тыльной стороне ладони. Он ощутил сильную боль, словно он погрузил руку в кипящее зелье. Как только он почувствовал боль, в том месте, где он её испытывал, начала вздуваться опухоль, но затем она сошла, частично оставаясь на поверхности кожи.
- Что за чёрт? Это…
Каким-то образом, рисунок-татуировка запечатлелся на его руке, но он не понимал, как это было возможно?
- Эх…
Чувствуя некоторую озабоченность, он всё же остался доволен татуировкой. Малопонятная татуировка из трёх переплетенных змей выглядела как племенной знак, и смотрелась неплохо.
Но его щегольство длилось лишь мгновение; когда Рюуносуке развернулся, он почувствовал, как воздух перед ним шевельнулся.
Воздух стал нагреваться. Внутри дома такого не должно было происходить. Постепенно он стал циркулировать, словно лёгкий ветерок, а затем буквально превратился в миниатюрный смерч, обдувая всю гостиную.
Рюуносуке уставился на магический круг, что был нарисован, свежей кровью на полу – он стал излучать яркий свет.
Конечно, он ожидал, что случится что-то из ряда вон выходящее, но это вульгарное трюкачество было за пределами его понимания. Что-то большое, как в фильмах ужасов, которые Рюуносуке так не любил. Но над такими ребяческими «спецэффектами» смеяться совершенно не хотелось, так как они были определённо настоящими.
Мощный смерч метался по всей комнате, он взорвал телевизор, вазу с цветами и какую-то мебель. В центре магического круга стал собираться туман, засверкали искорки. Это сцена была словно из потустороннего мира, но Урю Рюуносуке не испугался, он наблюдал за мальчиком, что в ужасе смотрел на магические трюки, и грудь убийцы вздымалась от предвкушения.
Неизвестное – завораживает…
Очарование того, чего ты не мог ощутить – то, что называется «смертью». Желание, которое он хотел осуществить, и которое он забыл устав наблюдать за жертвами и став обычным убийцей, сей час же…
Вспышка. Гремящий рёв, словно гром после ударившей молнии.
Сияние прошло сквозь тело Рюуносуке. Это было словно удар высоковольтного разряда.
Странная сила, переходила из поколения в поколение семьи Урю. Хоть потомки и забыли всё то, что знали их предки, но кровь их оставалась неизменной – Магические Цепи дремали в Рюуносуке до этого дня, наследуемое таинство, которое было выпущено на свободу и нахлынуло на него как волна. И «чужая сила» влившаяся в Рюуносуке, начала вытекать обратно к тому существу, что было призвано из иного мира.
Короче говоря, это было самым большим исключением из правил.
Чтобы начать Войну, Граалю в Фуюки нужны семь Слуг. Если не достаточно подходящих людей, способных призвать Слугу и стать Мастером, Грааль сам выберет нужных ему людей, чтобы добрать необходимое количество Мастеров.
Призыв Слуги также необходим для Грааля. Кропотливая работа Волшебника по подготовке ритуала лишь предосторожность, для того чтобы создать прочную связь со своим верным и надёжным Слугой. Даже если круг призыва неправильно оформлен и нужные заклинания не были произнесены, если у человека есть нужный катализатор для призыва или артефакт, то этого Граалю хватит с лихвой…
- Я спрашиваю тебя…
Из плотного тумана раздался мягкий, странный и почему-то заботливый голос.
Незаметно, вихрь сошел на нет. Свечение покинуло магический круг, нет, свет попросту исчез, а сам круг, нарисованный на полу свежей кровью почернел, как если бы он выгорел изнутри. Выйдя из медленно оседающего тумана, обладатель голоса показал себя Рюуносуке.
Молодое лицо без единой морщинки. Пара больших, лупообразных глаз и сальные щёки. Учитывая смертельную бледность на лице, он напомнил Рюуносуке кадр из «Зубастиков».
Его одежда так же смотрелась странно. Его высокая фигура была завёрнута в большую складчатую робу, которая была богато украшена различными металлическими пластинками; он выглядел словно «злой волшебник» сошедший со страниц какой-то манги.
- Ты кто призвал меня, ты кто затребовал меня, ты кто призвал дух Героя класса «Кастер»… я спрашиваю у тебя твоё имя. Как тебя зовут?
- …
Рюуносуке не знал, что ответить. Тот, кто появился из круга со вспышками и дымом был обычный человек, и это было не то, чего он так желал увидеть. Не невообразимый монстр, а просто обычный человек? Рюуносуке был озадачен. Его одежда была определённо страной, но разве это значило, что он был настоящим демоном?
Поразмыслив пару секунд, Рюуносуке принял решение.
- Э, имя – Урю Рюуносуке. Шатаюсь туда-сюда. Моё хобби – серийные убийства. Мне нравятся маленькие дети и молодые девушки. Недавно я решил подточить свой навык.
Человек в робе кивнул. Похоже, он проигнорировал все сказанное Рюуносуке, кроме имени.
- Очень хорошо. Контракт заключён. Твоё желание заполучить Святой Грааль, такое же, как и у меня. Мы заполучим этот «ведьмин котёл».
На секунду Рюуносуке не понял, про что он говорил. Но потом, поразмыслив, он вспомнил - разве в той книге в сарае не было написано что-то подобное? А он просто пропустил это, так как вся страница была скучной.
- Да, давай поговорим о проблемных вещах чуть позже.
Рюуносуке легко поднял руку, перед тем как указать своим подбородком на мальчика, свернувшегося в уголке.
- Сейчас – как насчёт того, чтобы выпить? Съесть его не хочешь?
Человек, превратив своё лицо в каменную маску, измерил взглядом связанного ребёнка и Рюуносуке. Чувствуя беспокойство, Рюуносуке не мог определить по той беззвучной тишине, что повисла в комнате – достигли ли его слова разума адресата? Возможно, он слишком многого попросил. В конце концов – кто решил, что демоны едят детей?
Сохраняя молчание, человек вытащил книгу из кармана своей робы. Большая книжка была похожа на те, что лежали в старинных сокровищницах древней эры. Без сомнения это принадлежало демону.
Рюуносуке заметил странный блеск, которым отдавало покрытие книги.
- О, круто! Это человеческая кожа, так?
Рюуносуке понял это, потому что он однажды пытался сделать торшер для лампы из человеческой кожи, снятой с одной из жертв. В конечном счёте, ему не понравился результат своей деятельности уже тогда, когда он завершил работу над ним лишь наполовину, но он не мог не уважать старшего по возрасту человека, который довёл свою работу до конца.
Мужчина, бросив лишь взгляд на Рюуносуке, проигнорировал его комплимент, и нежно открыл книгу, его рука едва касалась переворачиваемых страниц; он пробормотал одно или два непонятных слова, и затем словно этого было достаточно, закрыл книгу, до того, как положил её обратно к себе в карман.
- …?
Оставив беспомощного Рюуносуке обескуражено стоять, мужчина подошёл прямо к мальчику, лежавшему связанным на полу. После всех странных событий что произошли и продолжали происходить, мальчик усиленно пытался отползти в сторону от мужчины, пытаясь избежать верной смерти.
Видя мальчика в таком состоянии, человек улыбнулся и выражение его лица выражало лишь доброту и сострадание, что буквально поразило Рюуносуке. Что это значит?
- …Тебе нечего бояться, мой мальчик.
Каким бы странным не было его появление, мужчина ласково разговаривал с мальчиком. Связанный, он постепенно заметил теплоту в его голосе, и посмотрел на мужчину вопросительно.
В ответ, мужчина коротко кивнул, присел рядом с мальчиком и потянулся к нему – аккуратно развязывая его руки и вынимая импровизированный кляп.
- Ты можешь стоять?
Чтобы приободрить его, мужчина похлопал мальчика по спине, и помог ему встать.
Конечно, Рюуносуке не сомневался, что этот человек непременно был злом, но он был полностью разочарован тем, как он обращался с ребёнком. Он действительно собирается оставить его в живых?
Всё равно, не важно как на него смотреть, этот человек был странным. Когда он молчал, черты его лица были такие же, как у мёртвого человека, но когда он улыбался, он выглядел как святой.
- Теперь, мой мальчик, дверь перед тобой – выход из этой комнаты. Не оборачивайся, просто иди вперёд. Ты можешь сам идти?
- …Да…
Мальчик смело кивнул, и человек ответил на него яркой улыбкой, мягко подтолкнул его вперёд.
Мальчик побежал к двери через комнату залитою кровью, он избегал смотреть на тела своих родителей и сестры, как ему сказали.
- Хм… эй…
Конечно, Рюуносуке не мог это проигнорировать и, в конце концов, заговорил, но мужчина, остановил его, чуть подняв руку. Подчинившись, Рюуносуке беспомощно наблюдал, как мальчик убегает.
Мальчик открыл дверь, вышел в коридор и увидел выход. Его запавшие от страха глаза теперь светились светом надежды.
В следующее мгновенье всё закончилось.
Когда мальчик сделал шаг к выходу из дома, прошёл мимо лестницы на второй этаж и сделал ещё один шаг к двери. Со второго этажа, с лестницы, которую не было видно в гостиной, что-то прыгнуло и рухнуло на мальчика. Связка тяжёлых верёвок – нет, клубок бессчетного количества змей – невозможная форма жизни, или же живое существо, обернулось вокруг тела мальчика и с огромной силой затащило его на второй этаж.
Затем – был леденящий душу крик. Клацанье челюстей бессчетного количества созданий, затем звук дробящихся костей. Стремительность того, что произошло на втором этаже, не оставляло никаких сомнений – даже не видя этого, воображение не подвело Рюуносуке.
Странный человек закрыл глаза и поднял лицо вверх, вслушиваясь в кошмарные звуки, опьянённый происходящим. Его пальцы шевелились. Определённо, его это порадовало.
Но Рюуносуке был потрясён больше. Нет, он не ожидал, что произойдет, что-то подобное, он ожидал чего-нибудь более тривиального.
- Это вкус свежайшего страха.
Ещё всплывающий в памяти ужас, который он сам всё спланировал никак не уходил из его сознания – нет, не оставалось никаких сомнений в том, что он был чистейшим злом – когда он начал говорить, возникло ощущение, что он только что осуществил собственную мечту.
- Страх это осознание того, что ты сейчас умрёшь. Истинное значение ужаса проистекает не из статичного состояния страха, но из мгновенного изменения состояний – мгновения, когда надежда превращается в отчаянье. Ну и каково это? Запах свежайщего страха и смерти?
- …Кх…
Рюуносуке был полон слов и впечатлений.
Это «существо», которое доедало то, что осталось от ребёнка наверху, было определённо вызвано этим человеком. В конце концов, это же он появился из кровавого магического круга? Не было никаких сомнений в том, что он сделал это тогда, когда открывал свою книгу в обложке из человеческой кожи.
Его метод определённо играл на нервах жертвы как на струнах, но философия его была непревзойдённа. Рюуносуке не шёл с ним ни в какое сравнение по креативу и эстетике исполнения. Тот, кто провёл такое яркое и живое исполнение этой «эстетичной смерти», заслуживал величайшего восхваления.
- Круто! Это было зловеще! Чёрт, да это было суперкруто!
Чувствуя, что он сейчас затанцует от радости, Рюуносуке схватил руку странного человека и стал трясти её в рукопожатии. Стать другом кого-то подобного, было для Рюуносуке как встретить знаменитость мирового масштаба. Серийный убийца Урю Рюуносуке наконец-то проникся благоговением и уважением до глубины своего сердца перед кем-то в этом скучнейшем мире.
- Ладно. Я не знаю, что за фигня этот Грааль, но я с тобой! Я буду помогать тебе всем, чем будет нужно. Мы будем убивать. Нас ждёт очень много жертвоприношений. Покажи мне больше своих крутых убийств!
- Ты очень милый парень.
Понимая эмоции Рюуносуке, мужчина ответил ласково на его неистовое рукопожатие.
- Рюуносуке, значит. Как хорошо, что у меня такой понимающий Мастер как ты. Это делает ситуацию всё более и более благоприятной для достижения моих стремлений.
Когда призыв производиться без какого-либо артефакта или реликта, то призванная Героическая Душа будет характером похожа на своего Мастера. Тот, кто был призван порочным серийным убийцей, был тем, кто заработал своё имя, совершив действительно ужасные поступки; он был Героической Душой, которая знала вкус настоящего ужаса. Или, беря в расчет его природу, его следовало бы назвать Мстительным Фантомом, нежели+ Героической Душой.
- Да, точно, я так и не услышал твоего имени.
Придя в себя, Рюуносуке стал вести себя более нормально.
- Моё имя, да. Точно. В этой эпохе, ты можешь меня называть…
Мужчина приложил указательный палец к губе, и затем, после того, как поразмыслил пару мгновений, продолжил;
- Тогда, пока зови меня «Синяя Борода». Очень приятно познакомиться, - ответил он спокойно, с ангельской улыбкой на устах.
Итак, последние участники Четвёртой Войны за Святой Грааль – Мастер и его Слуга «Кастер» заключили свой контракт. Вот так, без осознания того, что представляла собой Война за Грааль или своей сущности Волшебника, серийный убийца получил Командные Заклинания и Слугу.
Волею судьбы, это могло обернуться нечестнейшей из всех игр.
|
|
