1. Лето

— Лето!!!

— Купальники… обожаю!!!

— Это кто? — нахмурилась Нина, услышав раздающиеся на сельскохозяйственном озере голоса. — Кто там стыд потерял?

В купальной зоне озера народ толпился. Даже военному не под силу вычленить человека в такой толпе по незнакомому голосу.

— Нет-нет, я их понимаю, — закивал стоявший рядом Шарнид Нине, до сих пор искавшей наглецов. — Лишь в такой сезон, лишь в такую минуту сокрытая школьной формой страсть получает выход. Это крик мужской души. Песнь восторга.

— Молчи, сластолюбец.

Дальшена дала ему подзатыльник спортивной сумкой.

— Посерьёзнее бы к жизни относился.

— А я и отношусь. Всегда прусь напролом!

— Прости, я сама виновата. Что с тобой связалась.

— Какая ты жестокая, — расплылся он в улыбке, и Дальшена лишь вздохнула.

Нине надоело следить за их перепалкой. Чуть в отдалении Фелли раскрыла солнечный зонтик и смотрела в сторону, делая вид, что никого из них не знает. Лейфон с неловкой улыбкой наблюдал.

— Мда… Следовало ожидать, и даже, наверное, само собой разумеется, но народу ту-ут…

Рядом, заслоняя глаза от солнца, Мифи разглядывала кишащий людьми пляж.

— В раздевалке место-то есть? — пробормотала Наруки.

— Вроде нет, — обеспокоенно заметила Мэйшэн.

И с ними…

— Все шкафчики заняты, раздевалкой пользоваться можно, но за вещами, похоже, надо следить самим, — сообщила Лирин, прочитав висевшее неподалёку объявление.

— О, за вещами мы присмотрим, — поднял руку Харли.

Рядом сидел Кирик в инвалидной коляске и щурился на солнце с ещё более мрачным, чем обычно, видом.

— А вам не трудно?

— Конечно, всё равно плавать не будем.

— Что же вы будете делать? — с недоумением спросили Лирин и Нина.

— Загорать, — не задумываясь пояснил Харли.

Кирик что-то буркнул под нос. Явно выражал недовольство.

Освоилась уже, мысленно заметил Лейфон. Лирин освоилась. С её приезда прошло три месяца. За это время случилось всякое. Стоял сезон войн, интенсивность движения хоробусов резко упала, и Лирин осталась на временное обучение в Целни. Причём в качестве третьекурсницы. По той же причине временная студентка поселилась в общежитии Нины. Проживание там совсем недорогое — причина очень в духе Лирин. Она подрабатывала в магазине бэнто возле здания первого курса и ходила на занятия для третьекурсников. Три месяца пролетели в мгновение ока. И за эти три месяца она идеально приспособилась к студенческой жизни в Целни.

Хорошо ли это? Посещали и такие мысли. Посещали в связи с Гренданом. Сезонная проблема мешает вернуться, но затягивать пребывание здесь больше необходимого Лирин явно не собирается. Она всегда была легка на подъём, да и чувствовалось, что просто смирилась с обстоятельствами, но…

Как там додзё? Она сейчас, должно быть, старшая в приюте. Рядом живут воспитанники приюта, так что ничего страшного не случится, да и вообще она выехала после поступления, и вряд ли есть смысл волноваться. Что касается школы, Лирин объяснила, что подала заявление на академический отпуск, получит свидетельство в Целни, потом сдаст экзамен в той школе и всё как-нибудь обойдётся.

И всё-таки. Хорошо ли это? Лейфон не мог отделаться от сомнений.

— Ты чего?

Он вдруг понял, что уставился на Лирин.

— Н-ничего, — невразумительно улыбнулся он и мотнул головой.

Однако… Что? Он и сам не мог понять. Иногда — совсем уж изредка — на душе становилось… очень неспокойно.

— Что-нибудь случилось? — удивлённо склонила голову Лирин.

— Ничего, правда, — снова заверил он.

Непонятный взгляд Лейфона слегка разозлил её.

— Так. Ну что, потопали раздеваться, — позвал Шарнид, и все двинулись.

Сегодня не было ни школьных занятий, ни плановых тренировок. Все они пришли на сельскохозяйственное озеро исключительно для развлечения.

— Надо обязательно развлечься.

Тремя днями ранее. Тренировка окончилась, и в их обычном зале тренировочного комплекса Шарнид пытался всех убедить, размахивая руками.

При слове «развлечься» Нина сморщилась. Она любила тренировки и, хотя Нина допускала существование выходных, понятие развлечения ей, видимо, было чуждо. Читающая в углу Фелли отреагировала холодно. Судя по взгляду, сочла сказанное очередной глупостью. Сходным образом повела себя и Дальшена. Наруки вообще не слушала. Видимо, нашла собственный метод переносить сэмпая. Лейфон просто недоумевал.

— Точно, точно.

Согласие выразил лишь Харли, явившийся обслужить дайты.

— Лето же! Сельскохозяйственное озеро открылось!

— В бассейне же всегда можно плавать? — заметила Нина.

— Дура! — взвыл Шарнид с серьёзным видом. — Не губи нашу молодость в четырёх стенах!

— Что?!

— Голубое небо, яркое солнце, горячий песок! Вот где должна блистать наша недолговечная юность.

— Оо!

Поддержал его, как и ожидалось, лишь Харли. Остальные, разумеется, смотрели холодно.

— Если серьёзно, я считаю, что свежий воздух не помешает, да вам бы и о себе, любимых, подумать.

Видимо поняв, что его энтузиазм не ценят, Шарнид быстро сменил тон на менее напористый.

— Верно, последнее время у нас одни тренировки, — вздохнула Нина.

— Да-да. Выходные — офигенно нужная штука. И для тела, и для души.

— Подозреваю в тебе корыстные мотивы, но и ладно. Сама идея хорошая.

— Ура.

Так и приняли решение о выходных на свежем воздухе.

Возможно поэтому Шарнид выглядел ещё энергичнее обычного.

— Лейфон, ну ты чего так уныло вырядился?

На выходе из раздевалки Лейфон подвергся критике.

— Ну, что тут может быть унылого… — растерянно осмотрел он себя.

Он носил самые обыкновенные плавки-шорты.

— Слабак! Вот что носят мужчины! — выпятил грудь Шарнид — он был в классических плавках.

Они сидели плотно и, казалось, были даже тесноваты.

— Ой, мой мегаствол всегда готов к залпу. Надо бы поберечь его от слишком горячих глаз.

— Стой, ты про что? И я не смотрю, и ты как-то поосторожнее, если всё так опасно.

— Ха, взгляды шлифуют красоту.

Лейфон, не зная, что сказать, отвернулся. И увидел покидающих женскую раздевалку девушек. Они переодевались дольше, но так вышло, что в мужской раздевалке оказалась большая очередь, и закончили почти одновременно. За возглавляющей процессию Ниной следовали Наруки и Мифи, а Мэйшэн с Лирин, переговариваясь, вышли после. Позади всех пятерых, словно прячась за их спинами, вышла Фелли.

— Зацени, Лейфон, в женской команде силён боевой дух.

— Угу…

Понукаемый Шарнидом, Лейфон тоже стал рассматривать купальники девушек. И правда, купальники были словно под стать характеру каждой.

— Прекрасно, не считаешь? — шепнул на ухо Шарнид.

— Угу… — вяло ответил Лейфон.

— В эту минуту блеск, обычно скрытый под формой, обретает свободу. Ну как? Ослепительно, верно? Просто блеск юности, верно?

— Угу…

— Ты чего такой вялый?

— Пловец из меня никудышный.

— Пловец — ты что, плавать собрался?

— А? Разве нет?

— Вот ведь ты… Тебе с какого места про молодость объяснять? С самого начала? Со сказок начать? — схватился за голову Шарнид.

— А бывают сказки про молодость? — удивился Лейфон.

— Эх ты…. Слушай. Есть место, где разнополые существа могут общаться, демонстрируя больше плоти, чем обычно. И это здесь! Дальнейший уровень отношений уже для взрослых, дилетантам рекомендовать не могу. Это означает, что мы сейчас на самой границе дозволенной между мальчиками и девочками нормы.

— Прям… на самой?

— На самой. А что ещё? Или ты любитель под форменные юбки заглядывать?

— Д-да я ни в жизни!

— Вот видишь, так почему бы не оценить вкусноту положения? Посмотри, ещё раз посмотри, — бесцеремонно схватил его за голову Шарнид, и Лейфон посмотрел на девушек. Те, кажется, обсуждали купальники друг друга. — Они немало сил приложили, чтобы выбрать купальники, не считаешь?

— Ну… красиво, да.

— Хоть это ты ещё способен заметить. Так почему не поддаёшься мирским желаниям?

— Мирским?

— Хочешь, чтоб я назвал это плотскими утехами?

— По-моему это не тот случай, где требуется прямолинейность.

— Но отношения полов основаны на одном из трёх главных желаний живых существ, сексуальном — и ради его воплощения в мозгу есть центр удовольствий…

— И ты вдруг на полном серьёзе начал читать мне лекцию.

— Я всё делаю на полном серьёзе. Короче, слушай, здесь — последняя остановка на маршруте отношений мальчиков с девочками. И человек способен от такого получать удовольствие. Да здравствует человек. Понял?

— Не уверен.

— Господи, ну как тебе объяснить? Эх ты.

У него сложилось ощущение, что в разъяснениях Шарнида есть серьёзные недочёты. Но эту тему Лейфон решил обойти.

— Вот ведь. Нина, вон, по толстокожести тебе обычно не уступает, а глянь, как нарядилась.

Нина, однако, носила самый обычный спортивный купальник.

— Дурень. Упора на оригинальность и не требуется. Смотри… — стал объяснять Шарнид, но…

— Что вы там языками зацепились? Вас все ждут.

— А, Шена, прости…

Он прервался на полуслове.

Голова Лейфона была в захвате, поэтому сначала он увидел ноги. Шарнид, наверное, тоже. Ноги в сандалиях. Стройные лодыжки, тренированные икры напряжены, но в бёдрах чувствуется гибкость. Угловатый закрытый купальник с высокими вырезами смотрелся довольно смело, и Шарнид издал непонятный звук. Однако… тут же умолк.

— Ты чего? — подозрительно нахмурилась Дальшена.

— Ничего… Вообще это я тебя хотел спросить. Чего это ты?

Она разгадала смысл вопроса и нахмурилась ещё больше — складка между бровей углубилась.

— Ничего особенного. Я плавать пришла.

Глаза Дальшены закрывал пластик. Стартовые очки. На голове же вместо её роскошных золотых кудрей сидело нечто белое. Шапочка для спортивного плавания. Столько волос, конечно же, под шапочку не уложить, и они были собраны на затылке.

— Ну в самом деле, пусть мы на отдыхе, но я не могу просто взять и валяться тут. Всё, я пошла.

Дальшена оставила Шарнида недоумевать и пошла в сторону пляжа.

— Да, Лейфон. Понял? — спросил Шарнид, глядя ей вслед.

— Нуу, кажется, немножко понял.

— Правда?

Лейфон тоже пошёл на пляж, бросив странным образом поникшего Шарнида.

***

В таком духе и начался их выходной.

Озеро было сельскохозяйственным, но в нём открыли участок для купания, причём изначально рассчитанный на большое число посетителей. Пляжная полоса благодаря этому была широкой, а глубина почти всего купального участка — мелкой. Даже глубокая часть особо глубокой не была. У ограничительных буйков глубина вдвое превышала рост среднего парня, но туда мало кто заплывал. А ещё в течение сезона на мелководье ставили большие плоты и прочее оборудование для развлечения. За буйками виднелись любители водяных ганбордов[1]. Некоторые просто лежали на пляже и загорали, были парни, зазывавшие девушек, были девушки, ждущие внимания, бывало, конечно же, и наоборот — было всякое.

Лейфон просто сидел в пляжном кафе «Дом у озера». У здания на сваях не было стен, вестибюль насквозь просматривался снаружи. Ряды столиков, кухня в глубине. Кроме еды здесь давали напрокат спасательные круги и зонтики.

Лейфон сидел прямо на краю пола и потягивал напиток. Он болтал ногами, которые едва доставали до песка. Лейфон скучал. Харли с Кириком присматривали за вещами по ту сторону насыпи. Лейфон недоумевал, зачем они вообще пришли, но когда он бегал для них за покупками, ребята сидели перед ноутбучным терминалом и о чём-то спорили. Нина с Дальшеной плавали наперегонки — похоже, нашли общий язык. Брызги от ног девушек, плывущих вдоль ограничительных буйков, виднелись и отсюда. У Шарнида резко улучшилось настроение, и он куда-то отошёл. Отыскать его стало непросто. Остальные же — Лирин, Мэйшэн, Наруки и Мифи — резвились у берега. А Фелли…

— Какие все бодрые.

Накинувшая лёгкую рубашку Фелли села рядом. В руке она держала мороженое на палочке. Кончик треугольного мороженого, изображавшего какой-то красный фрукт, Фелли поднесла ко рту.

— В такую жару. Не понимаю.

— В воде-то хорошо.

— А сам что, Фонфон?

— Я плохо плаваю, — сказал Лейфон, отводя взгляд — она опять подняла мороженое.

Шарнид-сэмпай… Наговорил глупостей. Лейфон винил его. Теперь дурацкие мысли в голову лезут. Вид того, как в рот Фелли уходят ледяные кусочки, вызвал какую-то неловкость. И не без причины. За три месяца случилось всякое. Лейфон, впрочем, успел позабыть. Это всё были случайности, и он не считал их заслуживающими упоминания. И до сегодняшнего дня в самом деле не вспоминал. Но вспомнил, когда Шарнид наговорил всякого.

Тонкую белую рубашку Фелли накинула прямо на купальник. Клетчатый льняной купальник. Рубашка закрывала грудь. Но не была застёгнута, благодаря чему живот был отлично виден. Светлая кожа. Пояс обрамляла юбка из такого же материала. Ниже… ноги, которыми Фелли болтала, поджимая пальцы для удержания сандалий. Маленькая она, подумал Лейфон. Кстати, он же неоднократно носил её на руках. Ой, нет, нет… стоп, стоп.

Тогда были учения перед сражением городов, а ещё экспедиция в разрушенный город. Воспоминания сами полезли в голову.

— Что с тобой? — с недоумением спросила Фелли схватившегося вдруг за голову Лейфона.

— Нет, ничего.

Он спешно пытался перекрыть хлынувший поток воспоминаний. Не получалось… Её так легко поднять. Руки сквозь ткань чувствуют нежную кожу. И это ощущение, распространившееся с затылка и по щекам… Аааа!

— Ты здоров?

— Да… конечно.

— Что-нибудь болит? Последнее время ты вроде не перенапрягался, но мало ли…

— Нет, всё хорошо, честно!

«Память, остановись!» — изо всех сил взмолился Лейфон и сосредоточился. И тут…

— Ух, хорошая нагрузка. Фелли, что не плаваешь? Ты ведь даже выучилась.

— Не надо, я утону.

— Я думала, ты для того и училась, чтобы не тонуть.

Вернулись Нина с Дальшеной.

— Хм? Лейфон, ты чего?

— Нет, ничего… — заговорил он и поднял голову.

И встретился взглядом с Ниной.

Ай… Полезли ещё воспоминания. Общежитие Нины и Лирин. Нина потеряла сознание. А в итоге… Нет-нет, это случайно было, случайно. Совсем случайно. Случайный случай! А главное, она разве помнит? Ну, то есть, дело не только в этом…

— Он уже некоторое время странный…

— Вот как? Лейфон, если плохо себя чувствуешь…

— Нет, всё хорошо. Хорошо чувствую.

Она приложила руку ко лбу Лейфона. Рука была прохладной, только что из воды.

Ух! От этого движения грудь оказалась прямо перед Лейфоном. Уу…

Воспоминания, ассоциации… События того дня. Тело Нины, облачённое сейчас в чёрный спортивный купальник, Лейфон… Да случайно же!

— Если температуры нет, чего такой красный? Точно здоров?

— Э, э… я на минутку!

Как только появилась возможность отстраниться от Нины, он встал на песок. И прошмыгнул мимо неё. Но дальше оказались ещё люди, и пришлось остановиться.

— Вы чего? Что тут у вас?

Пришли даже Лирин и Мэйшэн.

— Да с Лейфоном что-то, — объяснила Нина, и обе девушки, ахнув, переменились в лице.

— Лейфон?

— Что с тобой?

Они приблизились, чтобы его рассмотреть. Ой, опять… В голове Лейфона снова всплыли образы. Тот день. На остановке в Грендане. В том грохочущем месте. Лирин со слезами в глазах…

Лейфон неожиданно для себя издал непонятный звук, и в ту же секунду…

Кто-то ахнул. В голове будто что-то закипело, и Лейфон упал.

***

Он так и остался лежать с красным лицом.

— Что с ним такое?

Для начала его положили в тень, под зонт. Хотели отнести в больницу, но Шарнид их остановил.

— Вы чего, ему просто кровь в голову ударила, — сказал он.

Кровь в голову? Что-то вроде солнечного удара?

— Не понимаю.

Шарнид, при всей его беспечности, не станет валять дурака в вопросах жизни и смерти, и Нина знала, что волноваться не о чем, но…

— Всё равно… не понимаю, — в очередной раз покачала головой она.

За лежащим под зонтиком Лейфоном остались присмотреть Лирин и Мэйшэн. Дальшена снова ушла плавать, и на этот раз Шарнид, похоже, составил ей компанию. Наруки и Мифи были чем-то заняты. Фелли читала в «Доме у озера».

Нина прогуливалась одна. Она почему-то не могла найти себе место.

— Что делать…

Она почесала голову — не найти себе занятие на переполненном пляже казалось странным. Можно было остаться с девушками присматривать за Лейфоном, но появилось ощущение, что Нина там не нужна.

В сандалии попадал песок. Нагретый солнечными лучами песок ласкал ноги, а она бесцельно бродила, изучая окрестности. Встречались группы парней, встречались группы девушек, кое-где виднелись парочки. Все студенты Целни, но каждого в лицо она, конечно, не знала. Однако встречались и знакомые лица. И ладно бы в однополых группах, но были и те, кто пришёл с парой. Да и в группах одного пола чувствовалось желание присмотреться к другим группам.

— Хм.

Нина шагала с чувством, что как-то не вписывается в атмосферу, когда прошедшая мимо пара привлекла её внимание.

— Ой.

— Ой.

В необычной обстановке Нина её не сразу узнала. Она тоже увидела Нину и смутилась.

Леу. Соседка Нины по общежитию, на первом курсе была одноклассницей. Рядом стоял парень. Вроде знакомый. Да, с военного факультета, и, кстати, на первом курсе в том же классе учился.

— Д-давай-ка отойдём…

Она потянула Нину за руку, уводя от парня.

— Т-ты чего?

Нина растерялась больше.

— Чего, спрашиваешь. Нуу.

Леу, явно с трудом подбирая слова, пошарила рукой перед глазами и нахмурилась. Видимо, хотела поправить очки и вспомнила, что их нет. Если идёшь купаться, очки будут только мешать.

— Так вот почему ты отказалась, когда я звала. Так бы и сказала.

Днём раньше Нина пригласила Леу, но та отказалась.

— Да нет же. Всё не так.

— Селина-сан тогда ещё сказала, всё так и есть, верно?

— У… а, ну вот! — застонала она, не в силах дать внятный ответ, и взъерошила мокрые волосы.

Обычно она проявляла несколько большую выдержку — видеть Леу в такой панике можно нечасто.

— Ну хорошо, узнала Нина, и чего такого… Ну и ладно. Ну и пускай!

— Ты чего взбесилась?

— Да не взбесилась я… — устало поникла она.

Нина не очень понимала причину её эмоциональных перепадов. Впрочем, у Селины был заговорщицкий вид, когда она сообщала, что у Леу есть парень. Может, стесняется? Наверное. Скорее всего. Нина, за отсутствием собственного парня, могла только догадываться.

— Скажи лучше, сама-то как? — спросила напрягшаяся Леу.

— Хм? — с недоумением посмотрела Нина. Во взгляде Леу чувствовалось злорадство. — Что?

— Что? Не «что», а ты же со взводом? Чего же одна тут?

— А, аа… так, ничего особенного.

— Это на что ответ?

— Да Лейфон свалился.

— Опять? — нахмурилась она. — Что-то часто он у вас сваливается. Что, такой слабый?

— Да нет, не в этом дело… Говорят, вроде, кровь в голову ударила.

— В голову?

— Угу. Не знаю с чего бы, но вроде это не солнечный удар.

— Хм… А что если…

— Что? Ты что-то знаешь?

— Не то чтобы знаю… Нет, правда, а что если, — окинула она Нину оценивающим взглядом. — Нуу, вообще неплохо. И мускулы не особо вздуваются.

— В каком смысле?

Леу, не отвечая, стала щупать её руки и ноги.

— Слышь, э!

— На ощупь тоже неплохо, хотя на удивление жёсткая. Живот почти не щипается, я прям завидую.

— Чего лапаешь-то?

— Да подумала вот, здорово было бы, если б это он от твоей красоты хлопнулся.

— Что?

Красоты?

— Ты о чём?

— Слушай, ну не смотри на меня такими честными глазами. Хоть покрасней слегка.

— Да ты чего…

— А ты вообще знаешь, что ты девушка?

— Так чего тут не знать?

— Я вот иногда всерьёз задумываюсь. Уж не считаешь ли ты себя парнем?

— Глупости.

— Так чего не краснеешь, когда тебе такое говорят?

Но всё было не так просто. Нина в целом поняла, что хотела сказать Леу. Но даже если Лейфона и поразила женская привлекательность, речь вряд ли о Нине. Вокруг него там стояли Фелли, Лирин и Мэйшэн, да ещё и Дальшена. Настоящие красавицы, какую ни возьми. Шарнид бы, наверное, рыдал от счастья — это даже Нина понимала. Как понимала и то, что при таких обстоятельствах списывать всё на свою привлекательность уж никак нельзя.

— Ничего ты не понимаешь. У парней вкусы не под одну гребёнку.

— Ну, знаешь ли.

— Так вот, скажем, если у парня, который тебе внешне очень неприятен, окажется девушка-красавица, тебе это будет непонятно. Сочтёшь ты это невероятным? Безумием, идущим вразрез со всеми законами природы?

— Да ничего я не сочту…

— Вот видишь? Так почему не быть шансу, что именно ты пришлась по вкусу Лейфону?

— Мм…

— Да, такие дела. Ты в кои-то веки выбралась отдохнуть, так не стой столбом, развлекись немного.

— Э, да…

— Ты здесь о чём-то размышляла? Не будь такой мрачной, не дело это.

Оставив задумавшуюся Нину, Леу вернулась к парню.

Она не забыла тактично упомянуть недавнее состояние Нины. Нина ценила в Леу эту ненавязчивость. Но сейчас…

Шанс того, что Нина во вкусе Лейфона?

— Э, мм…

Оставшись в одиночестве, Нина превратилась в комок нервов.

***

На ужин они взяли барбекю. Когда все до отвала наелись морепродуктов и мяса — купленных в магазине сельскохозяйственного факультета — солнце уже зашло. Однако людей в районе озера меньше не становилось. Напротив, они всё прибывали, а вдоль береговой насыпи стала выстраиваться, ровняясь краями, вереница праздничных платформ. Лейфон с компанией переоделись и стали смотреть.

— Здорово, — выдохнула Лирин, глядя на скопление людей.

— Да уж, — выдохнул рядом и Лейфон.

— А чего? Это такая редкость? Обычный летний фестиваль, чего такого? — заинтересовалась их реакцией Мифи.

— В Грендане лето почти не наступало.

— Верно, помнится, раза три всего было?

— Да и не празднуют у нас особо.

— Новый год разве что? — вспомнила Лирин. — Когда устраивают, делают с размахом, но в остальное время так, разве что силами квартала.

— Уу, скромно как, — удивилась Мифи.

— А в Йолдеме много праздников? — задала Лирин встречный вопрос.

— Хватает — есть праздник новогоднего духа, ещё каждое время года встречаем…

— Ого…

— Ну, город всё же богатый.

Мифи, заметив интерес к теме, стала рассказывать о праздниках Йолдема. Рассказывать она умела, и Лейфон с Лирин, услышав о роскошных фестивалях чужого города, потрясённо вздохнули.

— Я уже заподозрил по приезде сюда, но Грендан наш всё-таки небогат, — сказал Лейфон.

— Ты что, только заметил? — удивилась Лирин. — Бои круглый год, откуда деньгам взяться?

— И правда.

— Головой-то работай немного. Бюджет есть не только у семьи, но и у государства.

— Нет, в таких вещах только ты разбираешься.

Так они переговаривались, глядя на платформы.

— Оппа, как бы пора уже, — посмотрел на часы Шарнид. — Ну что, пойдём?

— Сейчас куда не пойди, всё битком, наверное, — засомневалась Дальшена.

— У меня там кое-кто есть — это как раз и называется «нужные связи», — пояснил он.

Цветение света.

— Ой… красиво, — потрясённо выдохнула Лирин, когда иллюзорные цветы беззвучно засверкали в ночи.

Над озером пускали салют.

— Настоящие, с порохом, ещё громыхают здорово, но у нас, конечно, ни бюджета, ни технологий, — пояснила Нина, хотя радовалась не меньше.

Белые и красные вспышки озаряли её лицо. Распускающиеся в ночном воздухе фейерверки были лишь изображением в проекции.

— Я не занимался, но такое ведь на подработках готовят? — спросил Харли. — Я видел вакансии.

— Угу. В этом году команда слабовата, наверное. Простенько вышло, — заметил Кирик.

Он был язвителен, но в ночном небе над студентами пылали роскошные цветы, приветствуемые радостными возгласами.

— Вот, значит, какие у тебя связи? — удивлённо осматривалась Дальшена.

Исследовательский комплекс сельскохозяйственного факультета находился совсем рядом с озером, а они стояли на крыше. Обычным студентам вход воспрещён, но здесь также смотрели салют те, кто вёл тут исследования.

— Да, придётся мне закрыть на это глаза, — усмехнулся Формед — он работал в комплексе.

Рядом с виноватым видом стояла Наруки.

— Простите.

— Не переживай. И вообще, в кои-то веки у нас праздник. Для тебя год тоже хлопотный, и вряд ли много шансов повеселиться. Наслаждайся.

— Х-хорошо, — съёжилась она от слов Формеда.

— Смотри, от твоей идеи у первокурсницы проблемы, — сердито выговорила Дальшена Шарниду.

— Любой мужчина только рад быть полезным женщине. Вопрос лишь в том, понимает ли это женщина.

— Что, между ними что-то есть?

После его слов Дальшене хватило секунды, чтобы понять отношения этой пары.

— Я тоже был бы рад оказаться тебе полезным.

— В этой жизни не понадобишься, спасибо.

— Ужасные слова, — пожал он плечами под недовольным взглядом Дальшены.

Впрочем, взгляд тут же смягчился.

— Но с идеей про выходной ты очень кстати.

— Тоже считаешь? Юность коротка. Лето юности ещё короче. Кто им не пользуется, многое теряет.

— Я не об этом, я о Нине. Ты ведь понял?

Последнее время Нина часто становилась задумчива. Взгляд её делался серьёзным. Она быстро спохватывалась, но Дальшена заметила. Она не знала, о чём задумывалась Нина, но в суете подготовки к турниру полностью уйти в себя было некогда — что, возможно, Нине и помогло. Но Дальшена опасалась, что и это средство вот-вот кончит действовать. Именно тогда Шарнид предложил взять выходной.

— Да, это у неё своего рода тепловой удар.

— Тепловой?

— Мозг спонтанно перегревается. Надо остужать, пока с катушек не съехала, — пояснил Шарнид и радостно улыбнулся, будто что-то придумав. — Такая жара каждый день. Так и до настоящего солнечного удара с осложнениями недолго.

— Несмешные у тебя шутки.

От его смешка Дальшена вздохнула, но взгляд её опять быстро сменился. На этот раз в нём появилась тоска.

— Когда он такие глупости слышал, тут же делался хмурый.

— Ты чего? В воспоминания решила удариться?

— А ты не вспоминаешь?

— Да так, — отмахнулся Шарнид, но отвёл взгляд. — Сочувствовать ему, по крайней мере, я не способен.

— Думаю, он не хотел бы сочувствия.

— Верно.

Они наблюдали салют и думали о друге, который до сих пор не проснулся.

В спины им смотрели Мэйшэн и Мифи.

— Вот она, взрослая сентиментальность, — прокомментировала Мифи.

— П-правда? — удивилась Мэйшэн.

Они понятия не имели, о чём был разговор — не слышали, да и нехорошо было бы подслушивать. Но странное чувство одиночества, с которым двое смотрели в небо, хотелось запечатлеть на картине.

— Тебе, Мэйтти, такая взрослая атмосфера не по плечу.

— А, ну…

Тебе тоже, подумала Мэйшэн, но Мифи вроде и не отрицала.

— Тогда будь непосредственна. Контакт, контакт. Прямой, позитивный физический контакт!

— Постой, ты на что-то нехорошее намекаешь?

— Ну раз так, тебе против этого ничего не светит!

Мэйшэн понимала, что краснеет. Она хотела остановить распалившуюся Мифи, но увидела, на что показывает её палец.

Лейфон и Лирин стояли рядом, глядя на салют. Они смотрели задрав головы, с неподдельным любопытством, совсем как дети — видимо, в Грендане не принято устраивать салюты.

— Покажи ему такое, что впечатлит не меньше этого салюта.

— Даа?!

— А иначе твой черёд так и не настанет, вон, смотри ещё.

Мэйшэн снова обратила взор туда, куда был направлен палец Мифи. Чуть дальше от Лейфона стояла Фелли. А ещё Нина. Не слишком далеко и не слишком близко, они сохраняли тактичную дистанцию, позволяющую при случае вступить в разговор.

— Смотри, они ждут своего шанса. Тебе бы боевого духа побольше, чтобы их оттеснить. А лучше всего — агрессивности, чтобы оттеснить Лирин и схватить его руку.

— Я, я не могу.

Мэйшэн и правда не могла. Не верила, что может. Однако…

Ух… Однако, будь у неё чуть больше смелости, наверное, смогла бы. Так она сама подумала. Так решила. Потом с ужасом вспомнила о собственной подлости. Она слаба и не может иначе, но, будь у неё чуть больше смелости… Вот если бы…

— Мэйтти, ты чего, раскраснелась вся.

— Н-ничего.

Но сейчас она может лишь воображать и краснеть. Мэйшэн посмотрела на Лейфона. Но стоящую рядом Лирин. Если бы оказаться на её месте… представила себе Мэйшэн. И немного возненавидела себя за то, что может лишь представлять. Хочется смелости. Так она подумала, глядя на Лирин.

***

После казалось, что время пролетело мгновенно. Нина шла в состоянии лёгкой прострации.

На трамвайной остановке у озера толпились разъезжающиеся студенты. Лейфон со спутниками решили немного пройтись, а после каждый отправился в свою сторону. Дальшена с Шарнидом ушли пешком, Наруки с подругами сказали, что сразу сядут на трамвай, и остались на остановке. Ушли Харли с Кириком — сказали, что вернутся в лабораторию. Остались Нина, Лейфон, Фелли и Лирин.

Поначалу болтали о разном, в основном Лирин с Лейфоном. Оба, похоже, впервые испытали романтику летних фейерверков, вид у друзей был по-настоящему счастливый — и Нина тоже смотрела на них с теплотой. Фелли шагала в своём темпе чуть в отдалении, но, поддавшись атмосфере, тоже участвовала в разговоре.

Но кончились и разговоры. От усталости, может? Лирин, в отличие от остальных, не военный. Обычный человек. С утра на ногах, днём плавала. Возможно, силы её на пределе. Может, не напрягаться и сесть в трамвай на следующей остановке, прикинула Нина. Психокинетик Фелли в физическом плане тоже не сравнится с Ниной и Лейфоном. Но Фелли немного занимается базовой физподготовкой, и потому должна быть выносливее, чем Лирин. Тем не менее, нетвёрдая походка Фелли тоже не внушала уверенности. Видимо, дальше следующей остановки они не пойдут.

Наконец забрезжил свет с остановки. Она располагалась на перекрёстке. Здесь они разойдутся — Нина с Лирин живут в одном общежитии, Лейфон с Фелли в одном районе. Когда показалась остановка, Фелли чуть слышно вздохнула.

— Ну что, садимся здесь, — нарушила тишину Нина, и Лейфон кивнул.

— Постойте, пожалуйста.

Они оглянулись и увидели, что Лирин остановилась.

— Что такое?

Свет уличного фонаря не достигал лица, и выражения было не разглядеть. Переутомилась? Наверное, следовало понести её вещи, но она отказалась и несла их сама…

— Мне надо кое-что сказать Лейфону, — тихо сказала Лирин, сжимая ремень висевшей на плече сумки.

— А, ну тогда мы…

Нина ощутила серьёзность происходящего и подумала, что, возможно, настал момент истины.

Прошло около трёх месяцев. Прошло с приезда Лирин в Целни. И всё это время она избегала разговоров о цели приезда. Школьные города ходят в районах, где относительно мало гряземонстров, и Нина слышала, что дорога к ним безопаснее, чем к другим городам. Но когда Нина ехала поступать сюда, она из хоробуса своими глазами видела разрушенный город, а в последнее время и самим нападения гряземонстров доводилось пережить. Путешествие в хоробусе уж точно не назовёшь безопасным. И всё же Лирин приехала. Ради чего? Выяснить это, напрямую либо как-то иначе, наверное, пытались уже все. Но она постоянно уходила от ответа. Неужели решила, наконец, заговорить?

Ощутив, что время пришло, Нина затаила дыхание от напряжения. Не такого, как в бою. Почему-то хотелось убежать.

Они с Фелли переглянулись. Та, похоже, тоже не была уверена, что ей здесь место.

— Нет, вы тоже послушайте.

Лирин захотела, чтобы они остались — неожиданно для обеих.

— Я хочу, чтобы и вы слышали. Вы знаете Лейфона-военного, которого не знаю я.

— Угу…

— Хорошо.

Они машинально отозвались. Лейфон ощутил серьёзность происходящего и тоже ждал её слов.

— Лейфон…

— Да… — отозвался он, и Лирин какое-то время пристально вглядывалась в его лицо.

Словно пыталась оценить, каким он стал.

— Ты писал, что остаёшься военным, и знаешь, я, если честно, немножко обрадовалась.

— Что?

— Я ведь и в письме написала? Что тебя, наверное, многое беспокоит, но я рада, что ты военный. Для меня Лейфон — это всё-таки военный, и если не будет военного, получится, словно ты уже и не ты… Будто исчезнет Лейфон, которого я знаю, а я этого совсем не хочу.

— Лирин…

— Но знаешь, я думала. Я встречусь с тобой, присмотрюсь как следует, и, если тебе правда неприятно Военное Искусство, попрошу бросить. Неважно, что будет с Целни. Я не военный, но со слов отца знаю, как ужасна битва. И с таким отношением Лейфона до добра она точно не довела бы.

Слушавшей рядом Нине эти слова попали не в бровь, а в глаз. Лейфона, который не желал становиться военным, она военным стать вынудила, вынудила сражаться. Причиной тому стала беспомощность остальных военных Целни. И самой Нины. Её часто посещали такие мысли.

Кто каждый раз позволял встать на ноги? Лейфон. Кто протянул руку помощи, чтобы Нина стала сильнее? Лейфон. Непреодолимая разница в силе заставляла уделять ему всё внимание и связывать с ним все поступки. Он даже не знает, что такое чужая помощь. Ведь с ним никто не сравнится… Оставалось лишь взвалить всё на него.

Лирин сунула руку в сумку.

— Но мне не кажется, что тебе на самом деле неприятно. Я не знаю хода твоих мыслей, но в твоих глазах ни разу не было недовольства. Это и правда хорошо.

— Но я ещё не отказался от…

— Да, но неважно. Я, по крайней мере, поняла, что путь военного для тебя не исключён окончательно.

— Лирин…

— И подумала, что и теперь — точнее, именно теперь — это тебе не помешает, — сказала Лирин и вынула что-то из сумки.

В красивую ткань была завёрнута длинная узкая коробочка. Ткань была расшита золотом и серебром — на стороне, облегающей верхнюю часть, вышит какой-то узор.

Нина не поняла значения коробочки. Но Лейфон при взгляде на неё явно застыл от удивления.

— Это же…

— Отец тебя уже простил. Он тебе даже благодарен за всё. И хочет, чтобы ты принял её.

Отец… Это слово заставило Нину вспомнить о стиле Сайхарденов. Стиль катаны, которую Лейфон себе запретил, которую Хаиа неоднократно требовал взять в руки.

Нина не знала, что внутри. Но ведь Лирин хочет, чтобы Лейфон взялся за катану? Что она означает, его свободу от своего прошлого? Или же ещё один, гигантский шаг вперёд? Лейфон станет ещё сильнее? Если так…

Но он спокойно покачал головой, не трогая протянутую коробочку.

— Прости, я не могу её принять.

Затем грянула такая буря, что разобраться в чём-либо стало очень сложно.

Примечания

1. Водяной ганборд — доска для плавания, которую можно ещё использовать как водяной пистолет. Да, такие реально бывают.